Сто тысяч Рю (СИ)

И, хоть остальные доложили (а Сидорович подтвердил), что двое ушли на Янтарь, рассказ Зубила повлиял на то, что отряд военных выдвинулся в сторону депо. Востроглазый парень, шустрый, как ласка, на Заставе не остался.

***

На подходе к Ростку решимости у Рю поубавилось. Да и радость от чудесного спасения слегка притупилась, потому как хоть Коршун и был, несомненно, лучше снорка, но все равно оставался Коршуном. Рю, невольно размышляющий о предстоящем приеме в вотчине Долга, уткнулся взглядом в землю и принялся спотыкаться на каждом втором шагу.

- Ты чего? - резко спросил Коршун, - ходить разучился?

- Устал, - вздохнул тот.

- В гробу отдохнешь, - буркнул Коршун, - Зона тебя в него живо уложит.

- Ладно, - сказал Рю, потопал за ним след в след, стараясь не спотыкаться. О чем думал Коршун? Чего хотел? По черно-красной спине ничего невозможно было понять.

Они шли не так уж издалека, но любое расстояние в Зоне можно было легко умножать на три, а то и на пять: там, где Рю прошелся бы, не заморачиваясь, Коршун замирал, пытливо исследовал местность. И прищелкивал языком, провожая каждую прощально сверкнувшую в аномалии гайку. Одна такая сверкнула, отскочив от земли, как от тугого батута, и нерасторопный, усталый Рю словил ее лицом.

- Чего рот раззявил?!

- Я ж не знал, что она так…

- Глаза целы?

- Да, - Рю осторожно ощупал скулу, и наливающийся синяк, черт его знает какой по счету за эти дни.

- Это радует, - скупо заметил Коршун, - зачем ты мне без глаза.

Рю изменился в лице, поспешил за ним. От холодно брошенной фразы сердце ухнуло куда-то в пятки - неужели он нужен Коршуну только на пару раз?

Не могло такого быть… А, может, и могло. Рю не рискнул обогнать Коршуна и спросить об этом прямо. Страшно было лишний раз дергать долговца, а потом - вдруг как скажет правду? Что с этим делать? Нет, лучше уж вовсе не задумываться.

Долговец, меж тем, был неутомим и явно желал попасть на Росток до заката. Поспевать за ним было сложно, и теперь Рю понимал, почему Димка вчера так тяжело дышал и ругался - усталость выматывала, а второе дыхание никак не желало открываться. В левую кроссовку набилась пыль и камушки, больно коловшие при ходьбе.

- Прости, - выдохнул Рю, опасливо положил ладонь ему сзади на плечо, - а мы отдыхать совсем не будем? Я выдохся весь, и кроссовка каши просит.

Коршун развернулся к нему и смерил тяжелым взглядом.

- Я не стану сбегать, - зачем-то пообещал Рю, хотя его никто не спрашивал, - и дам все, что ты захочешь.

Коршун потянул вниз запыленную маску, и Рю похолодел при одной мысли о том, что долговец потребует этого здесь, в пыльной пустоши, среди кривых и редких кустов.

- Коршун… - проговорил Рю, разглядывая его. Коснулся уголка широких, красивых, в общем-то, губ, погладил, провел пальцем по черным усам. Коршун перехватил его руку, потер щетину и вздохнул.

- Потерпи, - сказал он, притянул к себе, - на Ростке все будет.

Рю едва сдержался, чтоб не заорать, мол, и без тебя понятно, что все будет, не больно-то и хочется. Но речь не о траханье, а об усталости!

- Может, привал? - скрывая чувства, мягко улыбнулся Рю.

- Нельзя привал, - отрезал Коршун, опустился вдруг на колено перед ним, чашечка брони скрипнула о камень. Рю заморгал непонимающе, а тот, достав плотный скотч, взял и обмотал рваный кроссовок несколько раз, плотно и крепко. И второй обмотал, для верности. Рю, стоя на одной ноге, уперся ему пальцами в плечо и против воли улыбнулся. Нет, все-таки в Коршуне было что-то хорошее.

- Выброс на носу, - пояснил тот, выпрямляясь.

- Спасибо, - сказал Рю, - а что такое Выброс?

- Это как взрыв на атомной станции. Только немножно иначе. Всем, кто не спрятался - пизда.

- Пизда? - не понял Рю.

- Мохнатая такая прибежит, на ножках, - плоско пошутил Коршун. - Если без шуток, то пиздец всему живому, кроме монстров.

Рю сдержанно вздохнул, посмотрел на Коршуна. А тот, превратно истолковав его взгляд, подхватил его на руки вдруг.

- Эй, - осторожно спросил Рю, - ты чего?

- Сейчас пройдем здесь, - отмахнулся тот, перекинул Рю через плечо, - и потом выпущу.

И понес его, тихо, сдержанно выдыхая сквозь зубы.

Ехать, упираясь животом в пластины брони, было не то, что приятно, но все же лучше, чем на своих двоих. Рю преисполнился благодарности и решил не противиться судьбе.

***

Через час Коршун выпустил его из рук, отряхнул и осмотрел придирчиво. Рю почувствовал себя как перед смотром, вытянулся невольно по стойке смирно и покосился на долговца.

- Позор, конечно, - пробормотал тот себе под нос, - ржать начнут, наверное.

- Чего позор?

- Ты, - Коршун и в этот раз не отличился деликатностью.

- Почему это я позор? - Рю потер лицо, собрал волосы в высокий хвост. - Или у вас там тоже противопидорские законы? Мне под бабу закосить?

- Нет у нас там таких законов, ебись с кем хочешь, только не афишируй. А блядей на Ростке и не бывает. Кому надо - на Кордон ходят.

- Бедняги, столько топать!

- Вот народ и не топает, - криво усмехнулся Коршун, - но все молчат. Никто ничего. А тут ты.

- Я? - Рю вздохнул, - дался я вам.