Сто везений Юрия Журавлева

Курсовая называлась «Некоторые вопросы теории программирования на быстродействующих математических машинах». Времена менялись. Кибернетика становилась самостоятельной наукой. Юрину курсовую опубликовали. А «Философский словарь» издания 1952 года он не выбросил. Словарь пылится на нижней полке как реликвия. Может, когда-нибудь люди создадут музей человеческой косности. Тогда Юра отдаст в музей этот словарь со страничкой, открытой на слове «кибернетика».

Говорят, жизнь делит людей на удачников и неудачников. Судя по всему, Юра относился к удачникам.

И в самом деле, удач было много. По уши, с первого серьезного взгляда втрескался в математику. Неопределенность абитуры - куда поступать? — рассеялась, как туман.

После встречи с Ляпуновым повстречался с Сергеем Всеволодовичем Яблонским. У Сергея Всеволодовича была конторская толстая книга, куда он, по собственному выражению, заносил «мелкие задачи для решения крупных проблем». Юра со счастливой физиономией копался в конторской книге и регулярно решал мелкие задачи, считая это тоже страшным везением. Семинары Сергея Всеволодовича и Алексея Андреевича, как и без очереди выпрошенную в библиотеке книгу стихов, он тоже причислял к счастливой категории удач. И то, что студенческая работа была напечатана в трудах математического института имени Стеклова, тоже посчитал за везение.

Правда, при этом как-то забывалось, что эту работу пришлось переписывать тринадцать раз! И забывалось также, что месяц провалялся с аппендицитом в больнице, а потом ходил весь в бинтах, потому что шов никак не заживал. И что от постоянных недоеданий (стипешка-то невелика, да еще и поесть забудешь за делами!) началась язва желудка. И что в конце первого курса на рентгене обнаружилось затемнение легкого.

Я привел эти невеселые факты лишь для того, чтобы опровергнуть тех, кто прямолинейно делит мир на удачников и неудачников. Ясно, что удачниками становятся те, кто не поддается неудачам.

А неудачников от рождения, от фортуны все-таки нет.

Вопроса, куда ехать после аспирантуры, не было. В Сибирь! Туда ехал академик Сергей Львович Соболев, на кафедре у которого Юра «аспирантировался». Там создавался новый институт математики с шестью академиками во главе.

В новом институте Юра получил отдел. Когда-то он именовался отделом математической логики и кибернетики, потом — теории вычислений. И наконец — дискретного анализа. Сначала там было семеро, теперь больше тридцати человек.

Новый раздел математики, главой которого в Сибири называли Юру, обрастал своими патриотами. Одна за другой появлялись интереснейшие работы. Требовался широкий обмен информацией. И Юра стал издателем.

Я держу в руках тонкие книжки, напечатанные на ротапринте. Единственный в стране и мире журнал «Дискретный анализ». Наверное, самое демократическое издание, Один номер редактирует Юра, другой — В. Коробков, третий — Ю. Васильев. Коллегия. Каждая статья публично обсуждается, прежде чем увидеть свет. Тираж у журнала небольшой, но его знают все серьезные математики мира, чуть ли не полтиража выписывает заграница. Вокруг журнала сгруппировались «дискретчики» со всего Союза. Новый раздел все прочней, все уверенней становится на ноги. И вот уже самое сильное, самое серьезное удостоено Ленинской премии.

Дискретный анализ... Представляется что-то сухое, недоступное большинству, некая территория особого познания, отгороженная от невежд высокой стеной.

Юра умеет раздвинуть эти стены с удивительной способностью, он умеет говорить о сложнейших вещах доступным и обыденным образом. Итак...

Нужно сделать трактор. Самый выгодный, самый экономичный, самый дешевый и самый надежный. Наилучшая конструкция, наивыгоднейшее расположение деталей, выбор наилучших материалов. Представляете, как это удобно — без особых затрат рассчитать самую лучшую машину, сразу — эталон. Естественно, такую задачу будет решать не человек, а ЭВМ — электронно-вычислительная машина.

Машина станет пробовать все варианты, выбирая наилучшее решение. Рано или поздно она решит эту задачу, по крайней мере это допускает теория. Так называемый метод полного перебора. А иначе говоря — несбыточная фантастика.

Дело в том, что число перебираемых вариантов огромно. Диаметр Галактики в микронах — ужасная мелочь по сравнению с этим числом. Если бы мы задали машине такую задачу, она бы считала от Адама до наших дней. И ей потребовался бы еще не один век, чтобы, перебрав все варианты, предложить наилучший трактор.

Словом, задача практически нерешимая. Общий метод — перебор — не пригоден для всех задач. Так возникает нужда в поисках единого метода для всех математических задач. Это — то же самое, что поиск алхимического философского камня.

Но для разных классов задач такой общий усредненный метод все же есть. Юра с коллегами открыл его. А суть открытия состоит в том, что если все перебираемые варианты выстроить в какую-то последовательность, то эту линию можно разделить на условные отрезки и для каждого из них найти свой метод.