Сто везений Юрия Журавлева

И вот... Старым методом рассчитать наилучший план заказов между группой заводов — на это уходило суток двое (каждую секунду — несколько десятков тысяч операций на ЭВМ). Сейчас на решение той же задачи требуется максимум десять минут.

Он все-таки нашел искомое, когда можно построить оптимальный трактор. Да что там трактор... Математик Журавлев предсказал залежи ценнейших месторождений, не выходя из института. И летние партии геологов привезли сенсационную новость: предсказания сбылись. Может быть, это начало новой отрасли науки — математической геологии?

Юре никогда и никто не ставит задач, он ставит их перед собой сам. У него не бывает черновиков, формулы вынашиваются в голове, а потом записываются начисто. Юра любит ходить, когда думает. Он никогда не видит снов. А это значит, что мозг его отключается полностью на семь часов, чтобы так же полностью работать все остальные семнадцать.

Я однажды спросил его, как он представляет будущее математики. И Юра сказал так:

«Математика — служанка и царица всех наук. Как царице, ей положен дворец, а как служанке — еще и отдельная комната. Математические методы мышления будут распространяться на все области жизни. Ленин, по-моему, обладал математическим мышлением. Все логично, нет ничего недоказанного.

В наше время ужасно, если человек пишет с ошибками. Наверное, лет через тридцать неграмотным будет считаться всякий, кто не умеет считать — не в примитивном, а в высоком понимании слова. ЭВМ будет вроде пишущей машинки. Ни один администратор, хозяйственник, политик не будет обходиться без нее... Математика — это фундамент прогрессивного существования...»

По-моему, это хорошо сказано. Но не только математический рационализм требуется сейчас в математике. И это составляет важную часть Юры как человека.

Он член ЦК комсомола. Председатель Совета молодых ученых страны. Это произошло не просто так, не из уважения к Юриному таланту и его работам.

В Юре удивительно сплавлены различные свойства, сложные и многогранные интересы. Одна из черт его характера — беспокойство. Глубокое душевное беспокойство, внешне выраженное абсолютным равновесием характера. Я не видел ни разу, чтобы он вспыхнул, вспылил, сказал резкое слово. И в то же время Юра — беспокойный, я бы сказал, непоседливый человек.

Как это замечательно, когда черта характера становится не просто достоинством или недостатком, но двигателем и способна выразиться в дело — большое и важное!

Шефство в Совете молодых ученых при ЦК ВЛКСМ для Юры не просто почетная должность. Это, если хотите, и есть практическое выражение его характера.

СМУ — так сокращенно называют этот совет — интереснейшая организация, и о ее делах можно рассказывать много. Но вот только один пример, который может дополнить Юрин портрет.

Кибернетик, болеющий своим делом, отлично знает, что такое машинное время, как оно дорого, как важно на полную мощность использовать каждую электронно-вычислительную машину. Юра предложил изучить эту проблему. Оказалось, в стране простаивают сотни машин: вычислительная техника, стоящая тысячи и миллионы, носит рваный фартук Золушки. По Юриному настоянию были обследованы заводы, институты, вычислительные центры. Совет молодых ученых вошел с запиской на эту тему в директивные органы.

Тут мне видятся вздыхающие аналитики, которые скажут: «Ну, а что дальше?» Проблема сложная и трудная. Слов нет. Смешно требовать, чтобы все изменилось тотчас, немедля. Это не блин, который можно испечь в четверть минуты. Но дело начато. По записке Журавлева и его товарищей уже принимаются меры.

Эпизод? Мне этот «эпизод» видится как проявление гражданского долга ученого, проявление характера человека, и я сразу вспоминаю Юриного учителя, Алексея Андреевича Ляпунова. Ничто не рождается и не исчезает просто так. Все продолжается... Это — соответствие закону сохранения энергии.

Один из личных принципов Журавлева выражается так: нет ученого без учеников. У истоков знаменитых сибирских физико-математических олимпиад школьников, когда по всей Сибири и Востоку, от Урала и до Чукотки ученые ищут талантливых ребят, стоит математик Журавлев. Он ездил по городам, встречался с ребятами, пусть даже неправильно, но талантливо и по-своему решившими задачи академии, и привозил их с собой в Академгородок, где возился, как с кутятами, чтобы взять потом к себе в отдел студентами-практикантами университета, в котором Юра успевал к тому же преподавать.

Как-то Журавлев рассказал мне про своих «корифеев»— математическую троицу: Карева, Трескова и Фридмана. Чуть не каждый вечер они прибегали к нему, снимали у входа всегда мокрые ботинки и вытаскивали из кармана тетради в клеенчатых корочках. Нескладные фанатики науки! Как походили они на него, когда-то приехавшего в МГУ в широченных брюках провинциала!