Сто видов горы Фудзи / One Hundred views of Mount Fuji

Дон Нигро Сто видов горы Фудзи

Don Nigro

One Hundred views of Mount Fuji/2008

Перевел с английского Виктор Вебер

* * *

Один персонаж, МУДЗИНА, молодая женщина, обращается к зрителям.

Возможно, ее монолог сопровождается показом слайдов с рисунками Хокусая. Более вероятно, что никаких слайдов нет.

«Не удивляйся. Мой отец, Король-дракон моря, послал меня к тебе… зная о твоем добром сердце… И теперь мы пойдем во дворец моего отца на острове, где никогда не умирает лето, и я буду твоей женой-цветком, если ты этого пожелаешь, и будем жить счастливо до скончания веков».

Лафкадио Херн «Японские народные сказки».

«Будь у меня еще десять лет, даже еще пять лет, тогда я бы стал настоящим художником»

Хокусай (1760–1849), на своем смертном ложе, в возрасте 89 лет, закончив пятисотый альбом с тридцатью тысячами рисунков своей жизни.

(МУДЗИНА, молодая женщина, обращается к зрителям).

МУДЗИНА. Хокусай смотрел и смотрел на эту гору, вновь и вновь рисовал ее, с каждого возможного ракурса, словно способ познать вселенную состоял в том, чтобы целиком и полностью, насколько это возможно, сосредоточиться на одной ее части. Словно путь к спасению – всем сердцем любить одно занятие, или одно место, или одного человека.

Он называл себя стариком, помешанным на рисовании. В шесть лет обнаружил в себе страстное желание копировать форму вещей. В пятнадцать решил учиться. В тридцать стал умелым художником, известность которого только росла. В сорок обрел полную уверенность в своих силах. В пятьдесят, работая каждодневно, когда его рисунки постоянно публиковались, он вдруг начал осознавать, что истинная сущность его искусства ускользала от него. В шестьдесят смирился со своим невежеством, зная, что только прикоснулся к истине. В семьдесят три почувствовал, что наконец-то приходит понимание природы насекомых, рыб, птиц и животных, но человеческие существа ему по-прежнему недоступны. В восемьдесят еще надеялся добиться прогресса в понимании основного принципа порядка вещей. В восемьдесят девять, умирая, печалился о том, что ему не хватило пять или десяти лет, чтобы начать что-то понимать в рисовании. А если бы я смог прожить до ста десяти, говорил он, тогда каждая точка и линия моего пера воспринимались бы живыми.

Зеркало. Ветка. Бабочка. Согласно традиции Дао, что гора Фудзи – ключ к секрету бессмертия. В правой руке богини зеркало. В левой – ветвь священного дерева, которое растет из ее груди. Ее молоко сжигает плоть. Она дает жизнь в горящем замке. Чтобы понять, необходимо научиться читать книгу задом наперед. Жизнь ведет нас вперед, но понимаем мы ее в обратном направлении.

Старики смотрят на меня через замызганное пальцами стекло. Все пахнет сгоревшей плотью. Первый мужчина, поднявшийся на гору, раскрыл меня, как цветок. Я так и не излечилась.

Мучимая призраками, преследуемая воронами, гора зимой, все цвета стерты с ее лица. Она скорбит по красному лету. Она приходит сюда, чтобы плакать. Слезы замерзают на ее щеках. Если ты спустишься слишком быстро, тебя это убьет, а солнце, дождь и ветер выбелят твои кости на забытом кладбище.

Мужчины останавливаются и смеются над ней. Говорят друг другу, что овладели ею. Дураки. Потерянные души. Мой отец среди них? Гора, через неопределенные интервалы, будет взрываться, и все, кто окажется поблизости, исчезнет в неистовом хаосе, который таится в ней. Но мы об этом не говорим. Гора – это не смерть.

Вы предпочитаете пулю в сердце или яд? Что предпочел мой отец? Старые женщины собирают грибы под деревом гоблинов. Чье лицо отражается в воде?

Путешествие – оно в голове. Можно провести жизнь, изучая только одну гору, один дом, одну душу, и не дойти пройти этот путь до конца. Любить одного человека – это путешествие, которое никогда не заканчивается.