Стоять, бояться, раздеваться!

Не хотелось так остро реагировать на близость этого мужчины, но даже тараканы не всегда могли помочь. От каждого жадного взгляда Вероника вспыхивала с новой силой. Желание расцеловать попеременно сменялось желанием расцарапать ему лицо. А к дому она так устала, что с трудом смогла открыть дверь и сама попросилась на руки.

– Ну что сидишь? У меня стресс. Неси давай! – вырвалось с уже привычным истерическим смешком.

Будто именно это и планировал, Руслан лишь хмыкнул.

– А не боишься, что могу не отпустить?

Он толкнул свою дверь, обошел машину и подхватил Веронику.

– Ничуть. – Она кошкой потерлась о плечо и сладко зевнула.

– Совсем бесстрашная?

– Не-а. Три недели назад кто-то мне рассказывал, что я достойна свиданий, цветов и ухаживания. А случайный секс – это оскорбление моей чести и достоинства.

– Этот кто-то ненормальный. У него извилины переклинило. Чушь нёс.

Руслан даже не притормозил. Дошел до двери подъезда. Не прося у Вероники электронного ключа, сам набрал на табло домофона какой-то код и понес её дальше к лифтам.

– Жаль. Мне понравилось. Наверное, после пятой или шестой встречи я бы разрешила себя поцеловать.

– А мне помнится, что кто-то после третьей собирался заняться сексом!

– Для человека с бракованными извилинами у тебя слишком хорошая память! – Извернувшись, Вероника постучала указательным пальцем по его левому виску. – Но в любом случае все прежние договоренности утратили силу. Так что пять свиданий до поцелуя, а дальше... Посмотрю на твое поведение.

– Не-е! Три до секса, а целуемся прямо сейчас.

Возле двери лифта Руслан поставил ее на ноги и грудью прижал к стене.

– Торговаться с беременной женщиной – это низко! – От одной только близости с ним Веронику накрыло, как кошку в марте. Чтобы не броситься на шею, даже руки пришлось засунуть в карманы.

Не представляла, что можно так сильно соскучиться. Не тянуло раньше ни к кому с такой силой.

– Ты моя! Беременная! – уточнило чудовище и нахально провело носом вдоль шеи. Плавно. Обдавая дыханием кожу и запуская предательскую дрожь во всем теле.

– Но цветы и ресторан это не отменяет.

– Секс и поцелуи тоже.

Мужские губы прижались к нежной коже за ухом, и горячий поцелуй отправил мозг на перезагрузку.

– Это... – Ноги Вероники слабели. – Это... – Язык заплетался. – Это запрещенный прием.

– То, что в удовольствие, не запрещено.

Следом за губами ожили и руки. Большие, сильные, они обхватили женскую попу и принялись наминать ее с таким мастерством, что белье мгновенно промокло.

– Так, значит, ты врал про свидания? Сразу секс? – Вероника сама не знала, где взяла силы на этот вопрос. Все три партии тараканов провели новое голосование и сейчас дружно лежали на спинках.

– А кто говорит про секс?

Одна из рук расстегнула молнию на тонких модных брючках и, пробуя, едва касаясь, скользнула под белье.

От сумасшедшей волны ощущений перед глазами все поплыло, и Пожарская не заметила, как оказалась в кабинке движущегося лифта.

– Руки твои... говорят, – прохрипела не своим голосом.

– Врут. Это я извинения просить буду! И замуж звать!

Пальцы между ног уже не только гладили. Они осторожно надавливали, тянули кружево в сторону, словно подготавливали.

– Но из-за беременности я замуж не пойду, – вырвалось у Вероники с первым стоном.

– А как пойдешь?

Лифт остановился. Уже ничего не соображая, Пожарская увидела, как Руслан запустил свободную руку в её сумочку и достал ключи.

– Замуж... По любви.

Во рту пересохло. В полной тишине, разрываемой лишь скрежетом ключей в замочной скважине, послышался тяжелый вздох. И дверь открылась.

– Хорошо. Значит, буду извиняться и любить. Или наоборот: любить и извиняться. Снова и снова. Много... – Веронику вновь подхватили на руки. – Очень много раз.

Эпилог

Дурацкий галстук-бабочка не давал нормально дышать. В пингвиньем костюме, фраке и белой рубашке, под июльским солнышком было адски жарко. А новые туфли, стоившие как ремонт подвески, уже натерли пятки.

Но Руслан стоял!

Скалился во все тридцать два.

Старался на нервах не смять слишком нежный для его рук букет.

И пытался не послать на хер каждого, кто подходил со своим поздравлением.

С некоторыми это было особенно сложно.

– Роспись через пять минут. Невеста твоя где? – Марат Закиевич Абашев, собственный босс и спонсор вчерашнего мальчишника, совсем не берег свою начальскую голову.

– Я сегодня не при должности, – откашлялся Руслан, – так что могу прямо ответить – когда надо, тогда и будет. И вообще, чья бы корова мычала?!

Намек на жену Абашева, которая возле ЗАГСа потребовала развернуть машину и уехала рожать, попал в цель. Марат тихо хмыкнул, но спрашивать больше ничего не стал.

– Кхм... Всякое бывает, – произнес он куда-то в сторону.

– Бывает! Но только не в моем случае. – Руслан незаметно глянул на часы. – У меня все под таким контролем, что до ЗАГСа никто рожать и не подумает.

– А твою невесту точно Вероника зовут? Пожарская? – ехидно произнес босс.

В ответ Бадоев немного оттянул душащий его галстук. Сделал медленный вздох и лишь потом уверенно сказал:

– Ага. Антилопа, мать ее, гну.