Стоять, бояться! Ревизор в академии

Очень предусмотрительно - иначе я бы уже отдал приказ Агнессе освободить меня и уложить тут всех вокруг. Мы с ней выступаем в одной боевой связке, и она как мой Боец не может ослушаться моего приказа, приказа своего Стража. Но сейчас я ей ничего приказать не мог. Мысленный посыл - это не то, надо озвучить приказ вслух. Мог только смотреть на ее виноватое выражение лица. Агнесса стояла за Наставником, сцепив руки за спиной. Спина прямая, губы поджаты. На меня старалась не смотреть. Я знал, что ей стыдно, некомфортно. А еще знал, что несколько минут назад она сама сидела в соседней камере, куда ее предварительно заперли, чтобы она не могла прийти на мой зов. Чтобы намеренно ослабить на время ее магический потенциал. Она и так намного слабее Наставника, а сейчас вообще ничего ему противопоставить не сможет.

Сейчас она вынуждена подчиняться приказам Ильфорте, как бы ей ни хотелось мне помочь.

Впрочем, я пока не уверен, а хотела бы она помочь. Вполне может быть, что они тут все - заодно. И против меня.

- Ты слишком ценный воин, Эрик. Я не могу тебя отпустить, ты знаешь.

Да, знаю. Я ожидал, что Ильфорте будет вставлять мне палки в колеса. Но хотел попытаться договориться. И был уверен, что при надобности смогу отбиться и сбежать.

Что ж, я недооценил хитрость Наставника. Разговаривать и даже слушать меня не стали. Но вполне могу собой гордиться: чтобы сковать меня, понадобилось аж десять наших лучших воинов, напавших одновременно. А это, прямо скажем, серьезная артиллерия, не чета инквизиторам из Генерального Штаба.

Меня повязали сразу же, как только я переступил портальные врата в академию Армариллис. Сковали магией и для надежности утащили в карцер - маленькую комнатушку, чье разряженное пространство, лишенное какой-либо сторонней магии, приносило физическую боль.

Одна стена в карцере была прозрачной, потому я прекрасно видел Наставника и стоящую за его спиной Агнессу. Оба в белой униформе, только одеяния Ильфорте поблёскивают на свету серебристым узором.

У Ильфорте длинные светлые волосы, которые всегда распущены. Серые глаза, чье тепло обычно дарит уверенность, но сейчас бесит до невозможности. На губах застыла снисходительная улыбка. От него исходит аура уверенного в себе верховного мага, и это неудивительно, ведь он руководитель академии Армариллис, в которой с пеленок растят элитных воинов. Нас мало, но каждый из нас заменит с десяток лучших инквизиторов.

Мы тут все как одна большая семья. Всегда заодно, всегда друг за друга.

Но сейчас вся эта “семья” ополчилась против меня, “ради моего же блага”. Я понимал их мотивы, но не мог их принять.

- Тебе нельзя за ней идти, Эрик, - продолжал говорить Ильфорте. - Сбываются все самые худшие наши прогнозы. Процент твоей выживаемости при таком раскладе событий стремится к нулю.

“Он и так скатится к нулю, если Элизабет сегодня погибнет”, - хочется заорать мне.

Потому что если не смогу ее спасти, вместе с ней погибнет частичка моей души.

Потому что я не могу и не хочу жить без Элизабет, и при любом раскладе событий должен быть рядом. Даже если это всерьез угрожает моей собственной жизни. Хотя бы попытаться преломить ход событий. Я знаю, что это возможно, и должен хотя бы попробовать. Я себе не прощу, если уйду сейчас в сторонку.

Я просто сойду с ума от горя, если несколько часов спустя мне таким же спокойным холодным голосом донесут “Операция по устранению монстров завершена успешно. Оплот ликвидирован, выживших нет”.

Горюющий солдат - мёртвый солдат. Я это знаю. И знаю, что гибель Элизабет пережить не смогу. Так какая разница, раньше или позже я встречу свой конец? Лучше уж выбрать гибель в бою… И попробовать выправить дорожку будущего так, чтобы на ней никто не пострадал. Шансы маленькие, это я тоже знаю. Но попробовать-то можно? Нельзя не пытаться, если есть хоть какой-то шанс. А он есть. Я знаю. Знаю, но сейчас я могу только смотреть через волшебное стекло, отделяющее меня от Наставника. Просто смотреть и слушать, не имея никакой возможности что-то сделать.

И мне хочется орать от бессилия.

Но я не могу орать, и мне остается только таращить глаза, которые застилает пелена лютой ненависти ко всем вокруг.

- Мы с тобой говорили недавно обо всем этом, и у меня создалось впечатление, что ты вроде бы меня услышал. Даже делал реальные шаги к обрыву эмоциональной связи, но не довёл это до конца. Я предупреждал, что, если не оборвешь, будет очень больно, Эрик. И что в таком случае я приму радикальные меры. Я давал тебе время, и оно истекло. Ты не должен мешать, если не хочешь помогать.

- Наставник, - негромко позвала Агнесса. - Вы знали, что девушку похитят именно сегодня?