Стоять, бояться! Ревизор в академии

- Я догадывался, что это произойдет, как только Эрик будет вне зоны досягаемости. Карцер - та самая зона, из которой самому не вырваться. Я не Пророк, Несси, - мягко улыбнулся Ильфорте. - Зато отличный стратег. И некоторые вещи очень легко спрогнозировать, имея большой опыт. Спрогнозировать и воспользоваться ими по своему усмотрению. Высчитывать, выжидать, наблюдать. И вмешиваться, когда и как я считаю нужным. Как сейчас. Мы возимся уже которую неделю подряд, обстановка всё хуже, а мы продолжаем топтаться на месте. Тогда как на самом деле всё можно решить за несколько часов. Но кое-кто ставит свои личные интересы выше всего остального. Ты пытаешься решить эту проблему не то что малой кровью, а вообще без крови, Эрик. Так не бывает. Королева не может поставить мат королю, если она будет оставаться на месте, и если ее не защитит парочка-другая пешек. Понимаешь меня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Понимаю, что сейчас взорвусь от бешенства.

- И если тебе не хватает решимости, значит, проблема решается без тебя. Всё просто. Моей-то решимости хватит на всех.

Выпустите меня отсюда, и я разнесу всё, до чего смогу дотянутся.

Никогда не думал, что могу испытывать гнев такой силы. Уровень ярости во мне сейчас зашкаливал так, что уже никакие эмоциональные блоки не помогали. Никогда так не зашкаливал. Ни-ког-да.

Ярость вперемешку с отчаянием уверенно пропитывала каждую клеточку моего тела. Рвалась наружу и пульсировала в висках лишь одной мыслью: пустите меня к моей Элизабет.

Но отпускать меня, конечно, никто не собирался. Наставник всегда был до тошноты расчётливым и практичным. В своей шахматной партии он не разменивает фигуры, а меткими, точно рассчитанными ударами уничтожает противника. И если есть необходимость пожертвовать какой-то “пешкой”, то Ильфорте выберет кого угодно, но только не воинов академии Армариллис.

Об этом он и продолжал говорить своим спокойным, размеренным голосом.

- Если я отпущу тебя, с высокой долей вероятности Армариллис сегодня падёт. Весь, полностью, навсегда. А Генеральный Штаб будет завоеван максимум за день. Я понимаю, что тебе сейчас плевать на всю академию, но на нее не плевать мне и всем остальным. Ты забыл, что ты фортемин? Ну так я напомню. Солдат равновесия должен действовать с холодной головой, Эрик. А ты сейчас горяч, как взбесившийся демон. Тебе нужно успокоиться. Угомониться. Взвесить все “за” и “против”. Вспомнить о том, что иногда нам приходится жертвовать кем-то ради всеобщего спокойствия. Ради равновесия мира, ради спасения тысячи других жертв. Жизнь всего одного человека стоит этого, Эрик. Мне жаль, что этот самый человек оказался близким для тебя. Но ты больше ничего не можешь сделать.

“Я могу хотя бы попробовать!”, - хотелось кричать мне.

Но не было возможность издать хоть какой-то звук.

Ильфорте печально улыбнулся и повернулся к моей сестре.

- Идем, Агнесса. Нам надо подготовиться как следует.

Смотрел, как они уходят, раздираемый на части целой бурей эмоций. Смотрел, как их силуэты скрываются в темноте бесконечно длинного коридора, который мне с моей точки было хорошо видно целиком. За ними закрылась дверь, и во всем коридоре погас свет. А я остался в полной темноте, не считая голубоватого сияния магических цепей, сковавших мои руки.

Темнота не была проблемой - я отлично видел в темноте. Но сейчас она давила на меня морально. Смотрел в эту черноту и думал об Элизабет. Гадал, сможет ли она выдержать ту тьму, которую на нее обрушили? Сможет ли она справиться с той чернотой, которую в ней насильно пробуждают вот прямо сейчас, пока я тут погибаю от бессилия?

Ей досталось больше, чем другим несчастным студентам… Элизабет выбрали, потому что из-за ранения монстра в Гелион-Сити концентрация тьмы в ней уже была нарушена. Она зашкаливала за опасный уровень даже без специальных сывороток. А уж с ней… Сложно представить, как именно в ней бомбанет тьма.

Она сильная девушка и способна на многое. Как в плохом, так и в хорошем смысле. И я не знал, что в ней может перевесить. Но был уверен, что смогу помочь сделать ей правильный выбор.

Так боялся ее куда-то отпускать от себя, до одури опасался, что с ней что-нибудь случится, а все равно облажался. По полной. Правильно Наставник говорит, что от судьбы не уйдешь.

Закрыл глаза, потому что пульсирующая темнота вокруг нервировала еще больше. Меня всего колотило от невозможности сделать хоть что-то. Невозможно. Невыносимо.

Сколько я так просидел? Час? Два? Десять минут? Полчаса?

Понятия не имею. Я всегда и в любой ситуации мог четко, вплоть до секунды, сказать, какой промежуток времени прошел.

Но не сейчас.

Сейчас мое личное течение времени было нарушено давящей атмосферой карцера и слишком сильными негативными эмоциями. Они так сильно мешали сосредоточиться, что я даже считать минуты не мог.

И не услышал приближающиеся шаги.