Стоять, бояться! (СИ)

-  Послушай, Милка, ко мне тут родственница из Урюпинска приехала, надо бы в порядок девочку привести. Посоветуй своего стилиста.

                                                                                 * * *

Поход по магазинам обернулся для Дуси местами приятным кошмаром. Коварный мажор решил одним махом убить двух зайцев: приодеть «урюпинскую родственницу» и с поднадоевшей любовницей расстаться.

Последняя подружка - хищная тусовщица Василиса - стала больно дорого обходиться Зубову. Выбирая магазин для шопинга, он решил остановиться на шикарном бутике, который так любила Васька. Бывая там с подружкой, Илья не раз видел, как та по-приятельски шушукается с продавщицами, и был уверен: о появлении любовника с новой пассией той донесут быстро, разрыв станет неизбежен, сам собой выплывет без лишних объяснений.

Но просчитался в главном: о появлении в магазине Зубова и новой девушки Василисе донесли настолько стремительно, что Евдокия едва сама синяк не схлопотала.

Но впрочем, будем продвигаться по порядку.

Обмирая от восторга, забыв обо всех вредностях мажора, Землероева перемеряла кучу тряпок. Показываясь перед сидящим на диванчике Ильей, выпархивала из примерочной кабинки и чувствовала себя героиней голливудских мелодрам «Что хочет женщина?», «Красотка»... Примеров много, где толстосумчатый мужик скучает перед примерочной, взглядом и жестом одобряя или отвергая очередной наряд.

Некоторые тряпки вызывали у Дуси дрожь при виде ценника, другие повергали в шок неимоверной красотой: Илья отдал Евдокию в опытные руки продавщиц и указал - кредит не ограничен. Одеть с ног до головы, начиная от белья и обуви, подобрать сумочку и аксессуары.

Пока одни симпатяги-продавщицы сносили в примерочную Дуси ворохи дорогущего тряпья, какая-то зараза дозвонилась до Василисы и сигнализировала.

Хитрый где-то Зубов не учел того, что в этот бутик его подружка ходила не просто так. Еще не так давно бывшая жительница Костромы и неудавшаяся студентка Василиса (по паспорту Вера Михайловна Парамонова) сама таскала привередливым дамочкам одежду по примерочным. Убедительно лепетала: «Вещица ваша, как будто на вас пошита», льстиво закатывала глазки. Потом ловко воткнулась в обойму столичных тусовщиц и вместо тряпок начала удачно, по возрастающему статусу, менять любовников.

И каждого из них приводила похвастаться перед менее удачливыми товарками. Усаживала на диванчик и, пока в примерочных разоряла кредитки любовников, попутно купалась в охах-ахах и черной непроглядной зависти.

Холостой сынишка миллиардера Зубова стал вершиной коллекции. Забеременеть, увы, не удалось, в последнее время Илюша стал тосклив, упрям и склонен к побегу.

А расставаться Парамонова умела. Предпоследний кекс в качестве отступного «мерина» подарил, предпредпоследний папик наворочанную хатку... Илюша тоже не отскочит. Последние прости - главный хлеб столичной дивы.

Кое-как припарковав джип на стоянке, Василиса Парамонова ворвалась в бутик.

Верная приятельница (та, которой Вера Михайловна уже давно пудрила мозги обещаниями «вывести в свет») доложила о появившейся вместе с любовником девице кратко: «Лохушка. Но твой башляет немерено».

Василиса отдышалась, незаметно встала за спиною ветреного Зубова и стала дожидаться появления из кабинки соперницы.

Не торопилась, так как, в связи с внешностью лохушки, предполагала четко выверить пропорцию праведного гнева. Гнев безрассудный отрезает кусок хлеба, гнев убедительный и слезный намажет маслицем любой ломоть, при удачном стечении обстоятельств можно доказать наглядно - «на какую жалкую овцу ты променял меня любимый... Я вся такая нежная и трепетная, воспитанная и обворожительная. Она...» - сейчас увидим.

Обмирающая от собственной красоты Землероева вышла из примерочной, как будто под свет рампы.

На Илью смотреть боялась, так опасалась заметить неодобрение, а сама уже с ума сходила от ладных брючек, короткой кофточки, босоножек со стразами, легкого бело-голубого шарфика ...

Как назло, к укороченным брючкам цвета баклажана с разрезами на икрах Парамонова присмотрелась еще позавчера и попросила оставить свой размер. Но кто-то из верных товарок подло предложил их невероятной овце! с вороньим гнездом на голове!! Та вырядилась, как в родные, в чужие шмотки...

Гнев захлестнут расчетливую диву. Забыв о калькуляторе в мозгах, Парамонова вызверилась на лохушку, перехватила сумочку за ремешок на манер метательной пращи и с воплем:

-  Ах ты дрянь такая!! Чужих мужиков уводить?! - пошла на Евдокию.

Удар сумочкой наотмашь! Из раскрытой сумки в разные стороны полетели помады, тюбики, расческа, пудреница, несколько презервативов и две кредитки!

Опешивший Зубов несколько секунд наблюдал за схваткой «дряни» и любовницы. В многочисленных зеркалах отразился и размножился живой визжащий клубок из разметанных волос, когтей, коленей и локтей. По магазину как будто металась толпа разозленных драчливых девиц, цвета шарфика Евдокии создавали впечатление потасовки между фанатками футбольного клуба «Зенит» и поклонницами престарелой мальчуковой группы Барри Алибасова - «На-На», кою Вера Михайловна шибко обожала.

Кошмар, скандал.