Стоять, бояться! (СИ)

Евдокия обрела небывалую уверенность. Недовольные косые взгляды Зубова относила на обычную для того зловредность характера и возможную ревность собственника-Пигмалиона. Кому понравится, когда приодетой тобою девушке каждый мужчина делает комплименты глазами?

С пакетами наперевес Землероева неслась к Кире и молила Небеса, чтобы верзила сыщик не свалил к себе, дождался, оценил и склонился-таки в реверансе, бряцая доспехами.

Олег дождался. Опытный сыскарь переживал за беременную женщину, отчего-то безропотно приютившую эту невероятную парочку неудачников. На всякий случай Паршин решил охранять Киру до возвращения Ильи, уехать собирался только на ночь глядя. Чем черт не шутит, могли ведь и не оторваться от топтунов?..

Многие мысли и опасения терзали бывалого сыскаря. Оставшись в тишине и одиночестве (Кира легла с книжкой в спальне), Паршин взвешивал и развешивал, крутил в мозгах, анализировал и самым слабым местом ситуации признал непонятную таинственность свидетеля Землероевой.

Почему девчонка не хочет рассказывать о проблемах брата? Отчего замыкается, едва вопрос начинает касаться кражи портфеля из машины Бориса Семеновича?

Она что-то знает о делах братишки? Тот замешан в чем-то серьезном?..

Если так, то в будущем не исключен нешуточный сюрприз. Свидетель, замешанный в серьезном преступлении, вызовет недоверие ко всей компании даже при самом удачном развитии событий.

Евдокию надо приструнить, решил Олег. Едва наряженная и постриженная Землероева влетела в квартиру, он, даже мельком не одобрив новый облик, тут же взял девчушку в оборот.

-  Пойдем пошепчемся, - сказал сурово и, не дожидаясь ответа, вышел на лестничную площадку.

Землероева открыла рот. Хлопнула ресницами. Широкая спина сыщика исчезала в коридоре.

Он любит длинные волосы, уныло приговорила новую прическу Дуся, понуро повесила остриженную головку - все радужное настроение мгновенно улетучилось - и вышла вслед за Паршиным.

-  Чего тебе? - расстроено вздохнула и нажала на дверь задом, утянутым в новые брючки.

-  Давай рассказывай, как получилось, что брат уговорил тебя на кражу.

Личико Евдокии недоуменно вытянулось. Она никак не ожидала (в такой момент!) нового приступа любопытства. Сыщик словом не обмолвился относительно потрясного облика завтрашней «охраняемой персоны», не похвалил, не обругал...

Чурбан бесчувственный!

Да и она, впрочем, хороша. Так отвлеклась на шопинге, что почти забила внутрь - не извлечешь! - все мысли о погибшем брате.

Еще сегодня утром тайком рыдала в подушку - Кира потом лед к лицу гостьи прикладывала, чтобы Илья не лез с расспросами. Вечером пронеслась по магазинам и вот уже... два часа, пожалуй, не думает о Котике.

Неужели это она, Евдокия Землероева, чурбан бесчувственный?!

Дуся дунула на челку, смела ее с правого глаза и, вытянувшись в нервную струну, взглянула на сыщика.

-  Не надо, Евдокия, не надо, - поморщился Паршин. - Все игры в тайны кончились. Если завтра нас обоих «примут», я должен знать, в чем будут обвинять тебя и брата. Должен. Понимаешь?

Дуся покраснела, прикусила губу и отвела взгляд.

Как объяснить, что она - не может! Не может сказать про Котика: «Он обманул! Наврал!» Отправил участвовать в какой-то дикой афере, использовал втемную, обвел вокруг пальца, как несмышленую влюбленную дуру...

Это стыдно. И язык не поворачивается признаться в беспроглядной глупости и лжи любимого Котика.

Паршин взял девушку за плечи, встряхнул и заставил посмотреть в глаза.

-  Ты знаешь, что твой брат в чем-то замешан? Он тебе все рассказал?

-  Он мне наврал!! - выкрикнула Дуся и, дернув плечами, вырвалась из мужских рук. - Он меня использовал!

-  В чем? - спокойно поинтересовался Паршин.

-  Не знаю! Честное слово - не знаю!

-  Расскажи то, что знаешь.

-  А ты расскажешь, почему тебя из ментуры выперли? - сузив глаза, прошипела верная сестра лживого братишки.

-  Расскажу. Я избил урода, изнасиловавшего девчонку. Шел с работы. Из припаркованной в кустах машины вырвалась девочка - лет семнадцати - в разодранной одежде. Я вытащил урода, что ее избил и изнасиловал, и сломал ему пару ребер. Папаша урода оказался шишкой. Девчонка забрала заявление. Из милиции я уволился по собственному желанию.

Спокойный лаконичный рассказ Олега заставил поверить каждому слову. Евдокия плаксиво скривила лицо, опустив голову, накрылась длинной челкой и, глядя на коврик перед дверью, рассказала все, все, все. Не коснулась только обморочной влюбленности, свалив свое участие в преступлении на сестринскую привязанность.

Сыщик не перебил ни разу. Поверил не поверил - не понять. Подумал минутку и выдал вердикт:

-  Пожалуй, ты права. История с исправлением нулей и запятых не выдерживает критики. Если бы твой брат напутал с цифрами, шеф дал бы ему по шее, дождался тебя с портфелем и уволил Костика к чертовой матери. Но его - пытали... Значит, спрашивали что-то реально важное.

Сыщик задумчиво надул щеки, потеребил двумя пальцами подбородок.

-  Но в документации фармацевтической фирмы нам, Дуся, без специалистов не разобраться, даже если Антон сумеет вскрыть ноут Бориса Семеновича...