Стоим на страже

Обязанности торпедиста, с которыми мичман Строчков начал на следующее утро знакомить Виктора, оказались в общем не очень хитрыми. Учебные стрельбы выполняются практическими торпедами. Теми, что без боевого заряда. На всякий случай. Торпеда должна пронырнуть под кораблем-целью, на заданной глубине. Или, скажем, над подводной лодкой, когда лодка сама является предметом поиска, то есть той же целью.

После выстрела, пройдя еще некоторое расстояние, практическая торпеда всплывает. И ее надобно «выудить». Очень уж сложен, а потому и дорог механизм торпеды. Слишком дорог, чтоб разбрасываться торпедами. Потому и катер специальный сконструировали. Торпедолов.

— Вот ваше орудие труда, — мичман показал нечто похожее на ухват, которым хозяйки достают из русской печи чугунки (такие ухваты Виктор видел, когда проходил практику в сельских школах). — Рогач именуется.

Суть операции по «выуживанию» Виктор сообразил быстрее, нежели мичман закончил объяснение. На «рогач» надевается петля стального троса. Петля накидывается на плавающую торпеду. Затем торпеда заводится в полупортик — этакую круглую «дыру» в корме, вытягивается лебедкой на тележку и крепится.

— И это вся моя обязанность?

Виктору конечно же нетрудно скрыть разочарование (из-за такой, с позволения сказать, «науки» призывать человека на службу!), но он не посчитал нужным скрывать.

— В основном, да, — утвердительно кивнул мичман. — Если не считать того, что вам придется еще обслуживать пулеметную установку, отдавать швартовы и крепить концы при швартовке. И научиться варить борщ и кашу. Этому вас Литвинов научит. Он, между прочим, на все руки мастер. Боцман, рулевой-сигнальщик первого класса, отличный пулеметчик и кулинар.

Нечего сказать, утешил мичман Строчков. Чего Виктор опасался, то и случилось. Гришуня, которому он когда-то зашивал дыру в штанах, теперь не только его начальник, но еще и учитель. Или как он еще называется по-военному?

* * *

Первое время мичман Строчков относился к Виктору с некоторой снисходительностью. И не в мягкости характера дело. Мягкости в мичманском характере разве что крохотную щепотку наскребешь. А уж почтения к диплому Заливина и такой щепотки не набралось бы. Просто мичман всю интеллигентскую братию считал чуточку ущербной в практической жизни. В некотором роде маломощной, что ли. И если предстояли авральные работы, непременно предупреждал Литвинова:

— Боцман, на выгрузку баржи матроса Заливина не посылать! Еще ногу бочкой отдавит. А как вы полагаете, — нужны нам лишние заботы? Не нужны. Пусть картошку к ужину чистит. Самое интеллектуальное занятие.

Следовало признать, что Гришуня оказался вполне терпимым (и терпеливым) преподавателем. У него, по крайней мере, хватало такта не читать нотаций, если у Виктора что-то не клеилось. Тогда Литвинов легонько отстранял Виктора:

— Не так. Смотри еще раз. Рукоятку оттягиваем назад…

«Смотри еще раз» он мог повторять до бесконечности. И не вскипать раздражением. У самого Григория все получалось ладно и споро. Вроде играючи. Хотя чего удивительного? За два с половиной года можно кое-чему научиться. Если уж медведя можно научить ездить на мотоцикле…

Литвинов мог себе и такую роскошь позволить, как великодушно похвалить Виктора. За прилежание. А великодушие это что ржавой пилой по самолюбию. Но похоже, боцману — ни малейшего дела до страдающего самолюбия бывшего вожатого. Он старался научить Виктора отведенному кругу обязанностей. И старался добросовестно. Виктор же в свою очередь старался возможно быстрее пройти свой морской ликбез. Чтоб скорее покончить с этим шефством.

— Не многовато ли обязанностей для одного? — как-то не выдержал Заливин.

— В самый раз, — благодушно усмехнулся боцман. — Сам видишь, наш экипаж крохотный. Кое-что приходится совмещать. Да не кисни. В жизни все сгодится.

— Интересно, в какой мере тебе лично все это пригодится? — съязвил Виктор. — Ты, как я вижу, нахватался тут всего понемногу.

— Мало еще нахватался, — нахмурился Литвинов. — После службы я в торговый флот пойду. И буду заочно в высшей мореходке учиться. И значит, мне все пригодится.

— Тебе легче жить, — снова съязвил Виктор. — Имеешь перспективы. А мне что даст твой торпедолов? Буду ученикам рассказывать, как щи варил, тарелки вытирал и снег на причале скреб?

— Не только тарелки, — язвительный тон задел боцмана. — Еще и как торпеды ловил. И как из пулемета стрелял. Как узлы вязал. Ребятам интересно будет послушать. И потом, что такое — «мне даст?». Тебе и так всю жизнь только и делали, что давали. Институт вон закончил. Дай и ты немножко. С тебя и причитается два года всего. Меньше обычной нормы, как видишь. Экзамен сдашь, еще и лейтенантом запаса уволишься. Но пока дойдет до лейтенанта, эти два годика ты повкалываешь наравне со всеми. И повкалываешь хорошо. Это я тебе железно обещаю. Скажи, ну чем ты красивее того же Куликова?!