Стоимость ЭГО. Принять себя со всеми потрохами

Общие прилагательные: слабый, трусливый, ненормальный, смешной, больной, неуверенный, никому ненужный, злой, жалкий, ущербный, черствый, лживый, кислый, желчный, испорченный, жестокий, тупой, липкий, неприятный, зависимый, завистливый, плаксивый, закомплексованный, мерзкий, невнятный, малодушный, безжалостный, корыстный, мстительный, угодливый, самодовольный, жадный, одинокий, напряженный, падший, противный, зацикленный, занудный, ранимый, грубый, замороченный, напыщенный, невротичный, капризный, истеричный, наивный.

Про внешность: толстый, костлявый, кривой, безобразный, дефектный, старый, страшный, грязный, лысый, горбатый, морщинистый, прыщавый, бледный, зловонный, смешной, нелепый, неестественный, аномальный, нескладный.

Общие существительные: ничтожество, неудачник, трус, лох, тряпка, дурак, тормоз, овощ, нарцисс, ворчун, самодур, урод, лжец, ханжа, вор, предатель, садист, отброс, фантазер, грешник, алкоголик, наркоман, сектант, серая масса, баба, быдло, брюзга, не мужчина (для мужчины), не женщина (для женщины).

Апеллирующие к половой сфере: онанист, импотент, извращенец, девственник, похотливый.

Животный мир: обезьяна, корова, свинья, баран, кобыла, олень, верблюд, козел, тюлень, осел, жираф, хомяк, бегемот, страус, цапля, курица, петух, утка, павлин, пингвин, индюк, птенец.

Сказочные: гоблин, вампир, гном, хоббит, гремлин, орк, демон, тролль, оборотень, гарпия.

Подыскивайте собственные слова. Иногда для точного выражение чувства требуются откровенно нецензурные выражения. Хорошо работают в паре прилагательные с существительными: желчный зануда, одинокий извращенец, больной неудачник, старый тюлень и т.п.

Если во время чтения этого текста хотя бы раз улыбнулись – это хороший признак.

Если вам нравится эта книга, вы можете отблагодарить автора двумя способами:

1. Материально; тут информация: www.progressman.ru/2i

2. Вы можете порекомендовать книгу другим

Страх ошибок, страх будущего

Все мы думаем о будущем, пытаемся его понять и определить, словно заглядываем в реальное потустороннее окно с тревогой и надеждой. Живем с затаенным вопросом на устах «Что дальше? Ведет ли мой путь к успеху?». Никто ответа не знает, но все надеются и верят. Это и есть наши психические опоры – ожидания и предвкушения, персональные внутренние танцы с бубном над чашей судьбы. И всякий раз, когда «приметы» сходятся, случается «знамение», и ум заполняется предсказаниями. Вот человек что-то выиграл, прилюдно блеснул, обделал все без запинки – и в душе радость, уму мерещится удачное, светлое будущее. А стоит допустить ошибку, споткнуться, проиграть – и приметы с таким же реализмом рисуют будущую неудачливость.

Мы видимо просто не умеем жить без будущего, не умеем понимать, что совсем-совсем его не знаем. И потому, чтобы защититься от пугающей неизвестности, обучены «магическому» искусству предсказания своей судьбы по приметам, которые повсюду вылавливаем и стыкуем в узор будущего.

Даже мрачные предсказания о грядущем неуспехе нам принимать куда проще, чем тотальную неизвестность следующего мгновения. Поэтому непредсказуемость завтрашнего дня мы завешиваем прогнозами, в которые от чистого сердца верим. Примерно у каждого в голове – армада критериев, по которым ум определяет, какую картину о будущей жизни ему для себя инсценировать.

Процесс гадания осуществляется при помощи виртуального идола – эталона «правильности», с которым ум сопоставляет свою жизнь. Если сравнение не в пользу жизни, то предсказания мрачные. Такие расхождения с идолом ум называет ошибками и неудачами.

Мы не знаем ни себя, ни своего будущего, в себе не уверены, зато на все сто уверены в критериях некой абстрактной «правильности», которой надо соответствовать. «Надо», иначе приметы сложатся в такой последовательности, когда ум снова поверит в темное будущее. А верит он крепко, безусловно и «свято».

Танцы с бубномПоэтому, даже логически понимая всю иррациональность этой веры, мы все равно предчувствуем боль неоправданных надежд – и боимся. А потому стараемся выбирать и оправдывать такую последовательность действий, которая уберегает от «ошибок» – одной из самых ужасных «примет». Иначе встроенный в ум кинотеатр снова покажет ужастик.

Мы боимся ошибок, потому что подспудно знаем, во что будем верить после их совершения, когда ум создаст свой очередной трагичный шедевр «о себе и жизни».

Поэтому, чтобы не чувствовать себя рядовым профаном, не учиться и не ошибаться, никто не торопится вылезать из зоны комфорта. Там можно спокойно себе на радость играть роль уставшего, познавшего жизнь кухонного мыслителя. Главное – не высовываться. А потом комфорт «почему-то» становится удушливой темницей из собственных страхов.

Так происходит, когда сфера желанного кажется закрытой и чуждой, потому что оттуда не исходит одобрительных приглашений. Ум, исповедующий веру в «правильное», знает: стоит потерпеть неудачу – и окажешься нелепым и смешным неудачником, будут показывать пальцем и глумливо осуждать, дескать, «Куда это ты прешь, ничтожество?».