Стокгольм delete

Клеенчатый матрас казался липким, в голове стучало. Он заявил Меченому, что сохранил копию жесткого диска «в облаке» – этому выражению его научил Луке. До поры до времени он спас Сесилию. Но понятия не имел, сколько времени уйдет, чтобы разоблачить его ложь. Он понятия не имел, что показал их поганый детектор. Он вообще ни о чем не имел понятия.

Как это все произошло? Цепь событий, в результате которых он опять оказался в камере. А может, судьба. Это похищение человека, в котором он принял участие… да нет, не принял участие, а был главным исполнителем… Это похищение, особенно сейчас, мучило его невыносимо. Скольким хорошим людям он испоганил жизнь… и теперь опять в клетке. Может, наказание за грехи, а скорее всего – те же самые силы, которым он когда-то преданно служил. Как же все начиналось? Он и Деян. Он и Исак. Он и остальные ребята, выросшие в пригородах Стокгольма.

Воспоминание: сколько ему было лет? Четырнадцать?

Играли в биллиард. Говорили о всякой ерунде – о правилах eight-ball[103], что неплохо бы проучить этих фраеров из параллельного класса, о голах Хенке Ларссона в чемпионате Швеции. Через несколько недель каникулы. Оценки у всех – из рук вон. Половина предметов вообще не зачтена. Но предвкушения лета оценки не портили. Это лето будет самым лучшим из всех.

В биллиардную вошел парень постарше. Золотая цепочка, или лучше сказать – цепь, не меньше килограмма.

– Вы, ребята, сербы или как? – обратился он к Тедди. – Могу я попробовать?

Такому сказать «нет» – язык не повернется. Парень взял у Тедди кий, согнулся и ударил. Шар, подпрыгнув, вылетел за бортик и тяжело упал на пол.

Тедди и Деян отпрыгнули в сторону. Они знали этого парня. Он был постарше, лет девятнадцати, и уже отсидел год.

– Ну и кий у вас, – сказал он. – Вы хоть бы намелили его, что ли… Кстати, пойдете с нами сегодня?

– Куда? – спросил Тедди с надеждой.

– Есть одно дело… нам нужны люди на стрёме. По красненькой на каждого.

«По красненькой»! Тедди и Деяну не нужно было никаких красненьких, лишь бы поучаствовать. Плевать на деньги.

И все же: надо держать фасон.

Тедди, ни слова не говоря, принял у парня кий, коротко прицелился и засадил четверку в среднюю лузу: ни дать ни взять – чемпион мира по снукеру.

Деян переминался с ноги на ногу – с нетерпением ждал, что скажет Тедди.

А Тедди медлил.

– Пойдем, – наконец произнес он. – Но не по красненькой, а по куску на брата.

Парень подошел к нему вплотную.

– Ты мне нравишься, брат. В тебе есть штырь. Можешь сделать у нас неплохую карьеру. Я – Иван, – он протянул руку для пожатия…

Где-то по-прежнему выла машина. Ну нет, он здесь не останется. Ему надо повидать племянника. Ему надо не повидать его, а видеться с ним постоянно. Парню нужен старший друг.

Он должен увидеть Эмили. Без нее холодно и одиноко.

Тонкий алюминиевый жгут покачивался в темноте.

Снизу послышался грохот. Он подошел к окну. Сколько ни вглядывался, ничего не увидел.

Темно.

68

В ушах шумело. Луч света от лампы на лбу с трудом пробивался сквозь облака пыли. Какие-то складские полки вдоль стен.

Дверь разлетелась на куски, как «Лего». Никола и Эмили стояли за углом, метрах в пятнадцати, так что самого взрыва Никола не видел. Но грохот был почище, чем тогда в супермаркете.

Они в здании. Темный коридор, единственный источник света – налобные фонари. Бетонные стены.

Эмили беспрерывно бубнила что-то в телефон. Никола слышал только обрывки разговора.

Она шла первой, показывала дорогу.

Никола держал пистолет Тедди двумя руками перед собой и поводил из стороны в сторону, как какой-нибудь Мартин Бек в шведских потугах на триллер.

Лестница ведет наверх. Странное эхо: то есть, то нет. Конусы света мечутся от стены к стене.

Как обстояло бы дело в лучшем из миров? Тедди в камере, один надзиратель – а зачем больше, если камера заперта? И тут Луке начинает сигналить. Надзиратель срывается с места и гонится за Луке. Камеру никто не охраняет.

Это оптимистичный сценарий.

А вот и пессимистичный: снюты-оперативники с подготовкой, как у зеленых беретов. Вооруженные. С приказом: при попытке штурма уничтожить всех. Свидетелей не оставлять.

Николе стало трудно дышать. Они медленно поднимались по широкой лестнице. Prison feeling[104]. Он представил бегущих по этой лестнице надзирателей, на ходу выхватывающих оружие – бунт! Держат перед собой плексигласовые щиты.

– Здесь, – Эмили тоже задохнулась. Грязь на лбу. Неудивительно: они шли сквозь до сих пор не осевшее облако бетонной пыли.

Никола подошел к двери.

Подходящая обстановка для полтергейста. Они прошли четыре двери – все заперты, кроме одной, наружной. Как они и предполагали.

Коридор. Классическая тюрьма – вдоль одной стены ряд дверей с маленькими окошками. Дальше коридор поворачивает.

Внезапно зажегся свет. Впереди – трое. Мужчина и две женщины.

– Отпусти их! – хрипло рявкнула Эмили внезапным басом.

Никола ничего не понимал – что происходит? Кто эти женщины? Одна – постарше, наверное, даже постарше Линды, другая – в его возрасте, даже, наверное, моложе. А мужик? Что у него на уме?