Стокгольм delete

Он направил фонарь ей в глаза. Она зажмурилась и вновь открыла глаза. Пыталась разглядеть что-то в стороне от ослепительного светового пятна.

Он стоял в трех метрах от нее. За его спиной – силуэт машины. «Вольво».

Он опустил фонарь, и она увидела направленный на нее ствол пистолета.

– Я уезжаю, – хрипло, но без одышки сказал он. – Сделаешь еще шаг – вышибу мозги.

И попятился к машине. Эмили услышала, как открылась дверца.

Она судорожно сжала рукоятку пистолета.

Сердце заколотилось.

Надо стрелять. Попытаться.

Она подняла пистолет, держа палец на спусковом крючке.

И услышала звук выстрела.

Подонок успел раньше. Он застрелил ее. Она ранена, если не убита. Пора падать на землю и делать последний вдох.

Конец.

Последние дни… сплошные события. И как много не сделано! Не сказала отцу, что любит его, несмотря ни на что. Не поблагодарила Йоссан за заботу и дружбу. И Тедди… ей так много надо было сказать Тедди.

Она не чувствовала никакой боли. Ни слабости, ни головокружения. И никакого желания падать на землю не было.

Что-то звякнуло. Карманный фонарик, описав дугу, упал на землю около машины и светил теперь в небо. На равнодушные звезды. Она по-прежнему почти ничего не видела, но постепенно поняла: нет.

Она не ранена.

И услышала булькающий звук.

– Эй, там…

Шипение.

– Эй, там! – повторила она грозно.

Звук удаляющихся шагов. Она медленно пошла к машине, не выпуская пистолета.

Подняла фонарик и посветила.

Человек со шрамом лежал на земле и смотрел на звезды.

В первую секунду она не поняла. Лежит совершенно неподвижно.

А потом увидела: грудь. На груди быстро расплывалось темное пятно.

По-прежнему слышны шаги.

Человек со шрамом мертв. Кто-то успел раньше нее. И его.

И этот кто-то торопливо уходил в ночь.

Часть V Август

72

Смочила ватный тампон в ацетоне. Простейшая процедура: ноготь за ногтем. Очистить. Освободить. Обезжирить. Почти невыносимое ощущение грязных ногтей.

И никуда не торопиться. Полно времени.

Когда невидимые грязь и жир были смыты, достала пилочку. Мягкие, осторожные движения. И только в одном направлении! Грубейшая ошибка – водить пилочкой туда-сюда.

Потом обработать специальным бруском. Называется буфер, объяснила Йоссан. Медленно и тщательно.

Сама она вовсе не была экспертом в этой области. Но терпеливо полировала ногти, пока они не стали гладкими и блестящими. Полюбовалась и подумала: а стоит ли покрывать лаком? И так красиво.

Ну, нет.

Достала из шкафчика в ванной два пузырька.

Сначала бесцветный.

Ногти надо загрунтовать, улыбнулась Йоссан.

Теперь собственно лак. Она выбрала стандартный, ярко-красный. Никаких экстравагантностей. Сегодня тем более. Ей предстоит не особо веселая процедура.

Первый слой. Потом второй. Растопырив пальцы, поставила пузырьки на место, посмотрела и удивилась: какая разница с тем, что было! Небо и земля.

И не надо платить шестьсот спенн профессиональной маникюрше.

Сегодня начинается суд по делу об убийстве. Юриспруденция не знает преступления серьезнее, чем убийство. Ее вторая крупная роль в судебном спектакле.

Надо было отказаться. Магнус Хассел именно этого от нее и ожидал. И вся адвокатура. И столько произошло за эти дни!

Долгая сюрреалистическая ночь в «Хоге». На следующий день – не менее долгий допрос.

Следователи требовали детали. Она рассказала все, что могла. Как они вычислили машину, на которой увезли Тедди. Как выманили хозяина и проследили его маршрут с помощью GPS-передатчика. Как свалили с Николой электроограждение, как перелезли через стену, взорвали дверь. Рассказала про события в коридоре, умолчав только про Николин пистолет, – как полицейский со шрамом взял Лиллан и Сесилию в заложники. Как он выронил оружие, но успел схватить его и ранил Николу. Как она гналась за ним по тюремным переходам – и как неизвестный выстрелил в человека со шрамом, когда тот уже был готов покончить с ней.

– А почему они задержали Тедди? – вопрос, на который у нее не было ответа.

– Понятия не имею.

– А Сесилию Эмануэльссон? А Лиллан?

– Мы не знали, что они тоже там.

– Но вы же частный адвокат сына Сесилии? Брата Лиллан? Как это связано?

– С уверенностью сказать не могу. Возможно, пытались повлиять на исход суда. Шантажировать Беньямина… что-то в этом роде.

Они договорились – не называть истинную причину. Тот, второй, которого Луке выманил своим гудением, бесследно исчез. И они представления не имели, что он может предпринять, если они начнут рассказывать о тайной сети педофилов, охотящейся за компрометирующими файлами.

Прежде всего потому, что они не знали, кто он, этот второй. Может быть, тоже полицейский, как и Меченый.

– А у меня, в свою очередь, есть вопрос к вам, – сказала Эмили. – Кто тот человек, которого застрелили на моих глазах?

Следователь начал листать свои записи.

– К сожалению, на настоящем этапе следствия мы не имеем права разглашать эти сведения.

Конечно, она могла найти какое-то обстоятельство, не позволяющее ей взять на себя защиту Беньямина. Отказаться.

Ну, нет.