Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Как сонатина детская Моцарта,
Играют заплески на клавесине.
Вокруг географическая карта:
Земля коричневая, берег синий.

Уж кораблей нет резвого штандарта:

Лишь перламутровая рябь в пустыне,
Да свечечки, что без азарта
Горят, как на иконе Божья Сына.

Adagio. Andante после Scherzo.

Всё бисер, жемчуг, сладостные трели,
Всё упоенье для больного сердца,

Всё радость, как бы мы ни постарели,

Как ни зияла бы гробницы дверца:
Веселье масляничной карусели.

ЗАТМЕНИЕ

Луна, ведомая на казнь весталка,
Покрыта погребальною фатой.
Жрецы бредут, как траурные галки,
За ней немой торжественной гурьбой.

Меж бледных звезд, как черная фиалка

Она в страницах Библии святой,
И несказуемо ее мне жалко,
Плывущую как будто на убой.

Умолкло всё от лунного затмения,

Как перед краем собственной могилы.
Нет больше на волнах вдали свечения,

Лампары рыбаков чадят без силы,

И сам я, пробудясь от сновидения,
Шепчу слова зловещие Сивиллы.

ВДВОЕМ

Я одинок, как звезды одиноки,
Кружащиеся в бездне мировой,
Но ты со мной, и не пугают сроки
Меня в пустыне, и гиены вой.
Любовно под руку ведешь меня ты
К трагической небытия развязке,
И вижу я вдали Отца палаты,
И излучаю радужные сказки.
И всё милей изъяны мне природы
И старческие на челе морщины,
И небывалая в душе свобода,
И на устах геройские былины.
В твоих очах священны отраженья
Деталей сокровенных естества,
И драгоценны все мои мгновенья,
Как будто бы я лучик божества.
С тобой никто не нужен мне на свете,
Как будто я последний человек
На выгоревшей от греха планете
Меж вспять потекших на вершины рек.
С тобой под самым деревом познанья
Не вопрошаю я уж о земном:
Ты для меня основа мирозданья,
И я живу осуществленным сном.

TORCELLO

Средь шпажных трав и низкорослых ив
Есть островок покинутый в лагуне.
Чуть виден он меж волнами в прилив.
Но там спасались при свирепых гуннах,

Там выстроили храмы среди нив,

Где Богоматерь синяя в трибуне
На фоне золотом, как вещий див,
Стоит на каменной в болоте шкуне.

Теперь там бродят на ходулях цапли,

И кулики гнездятся в камышах,
Теперь там чайки белые, как грабли,

Клювами рыбок скородят в волнах.

И слезы у меня текут по капле:
Я вижу Понт родимый мой в мечтах.

ОКАМЕНЕЛЫЙ ДУХ

Материя – окаменелый дух,
Уставший от бесплодного блужданья.
Покой небытия ему как пух,
Как передышка в мире от страданья.

Но кончится окамененье вдруг,

И снова начинается созданье,
И пламенеющий в безбрежном круг,
И безнадежное самосознанье.

Материя окаменевший бюст

Отриколийского в земле Зевеса.
Вот­вот из мраморных раздастся уст

Стихийная космическая месса,

И мир не будет безнадежно пуст,
И разорвется синяя завеса!