Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Как маятник свой вечный полукруг
Описывает вправо и налево,
Так я с кошевкой, что мой верный друг,
Кружусь вдоль площади унылой чрева.
Мне кланяются вежливо торговки:
Я верный и почтенный их клиент,
Я вежлив с ними, хоть они плутовки
И заманить хотят меня под тент.
Всё это странно связывает с миром,
Хоть сам я очень, очень далеко,
И ни к каким уже земли кумирам
Меня приворожить не так легко.
Мне яблоки напоминают детство,
А мандарины агригентский храм,
Пучки моркови – кроликов соседство,
А помидоры – на Яйле байрам.
Не будь воспоминаний, я б расплылся,
Как облак, проплывающий под солнцем,
Й верно уж никто б не спохватился,
Что кто­то вдруг исчез перед оконцем.
Одна осталась бы в пыли кошевка,
И подобрал бы бедную торгаш,
И испугавшись вскрикнула б торговка:
– Увы, исчез профессор старый наш! –

ПОД ДЕРЕВОМ

Вдруг закружилась голова сегодня,
Когда я деткам покупал подарки,
И я, подумав, что то глас Господень,
Поспешно вышел из­под темной арки
На площадь и нагую обнял липу,
Что как коралловый ушла полип
В свинцовых туч клубящуюся кипу,
И к ней, как плющ беспочвенный, прилип.
Она была сырая, словно слезы
Текли по спящему ее стволу,
Но я и сам уж ждал метаморфозы
И непричастен стал земному злу.
И вдруг я начал с деревом сливаться
В одном неудержимом ввысь стремленьи,
Из ветки в ветку, чтобы закачаться
В ритмично кланяющемся движеньи.
И скоро был я в крайних летораслях,
В корнях подземных и воздушных почках,
Как будто бы лежал в Христовых яслях
И с звездами шептался в темны ночи.
И страх прошел вдруг головокруженья,
В груди возликовал духовный стих,
И я вернулся в область песнопенья
И, примирившись с божеством, затих.

МЯТЕЖ

Создатель дал мне очень долгий век,
Чтоб на Его я восхищался мир,
Но я, мятежный, жалкий человек,
На звездный захотел подняться клир,
Чтоб первую играть и в небе роль
И, как по нотам, естество читать,
И каждый знать на небесах пароль,
И с тайны каждую сорвать печать.
И вот, как жаба, шлепнулся я в грязь,
Никак не выползть на листы нимфей,
И с небом навсегда порвалась связь.
И я в трагедии не корифей,
А собственный пытливый лишь хирург,
Что в язвах ковыряется своих,
Законодательствуя как Ликург, –
И торжествует преисподний лих.

ОЖИДАНИЕ