Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Ночь. Над мертвыми лампада
Теплится, как звездный глаз.
Спящего не видно ада:
За окошком свет погас.

Вижу трепетные руки

Я на желтом одеяле.
Жизни всей умолкли звуки,
Как в операционном зале.

Мы в кладбищенской капелле

Будто бы лежим давно,
Только сердце в тощем теле
Бьется, как комар в окно.

Я молюся по­латыни,

Бог внимает мне в тени,
Все мои со мной святыни, –
И уходят в вечность дни.

Временами страх ледяный

Сердце, как клешней, сожмет,
Но я стих слагаю пряный, –
И проходит в сердце гнет.

Я вздохну, и Ангел спящий

Глянет на меня со сна,
Мир начнется настоящий,
Вечность синяя видна.

Этот сумрак полуночный,

Эти вещие глаза
Выше жизни лоскуточной,
В них бессмертия слеза.

Перед мертвыми лампада

Тихо теплится в тиши,
Ничего уж мне не надо,
Кроме бдения души!
1950

КРИК В НОЧИ

В груди моей узлы кровавых змей,
В мозгу моем классический камей,
В ногах моих чистилища шипы,
И я считаю с мукою стопы
Своих в железо кованных стихов,
Но не хватает мне уже верхов.
И чаще всё ползу я по низам
И предаюсь печали и слезам.
О, Ангел Божий, принеси Грааль
И утоли навек мою печаль.
Я думал, что спастись могу и сам,
И часто я не верил небесам:
Пугали звездные меня нули,
И спозаранку сжег я корабли.
Я инфузория, – и океан
Не слышит мой мучительный пеан!

ВИДЕНИЕ

          Блестит асфальт, а на асфальте лужи,
И мелкий дождь в них каплет, как алмаз,
Но с лужами и с дождиком я дружен.
          Ведь я не только честный богомаз:
Я мир люблю любовию Франциска
И от деталей прихожу в экстаз.
          Другие все без солнечного диска
Попрятались под черными зонтами,
А я, в дожде косом не видя риска,
          Стою над лужей с тихими мечтами,
Глядя на блеск, глядя на преломленья,
Глядя на лик свой, как глядел Гаутами.
          Как хороши на луже отраженья
Безлиственных кораллов спящих лип:
Как вены голубые привиденья,
          Как черный, притаившийся полип,
Как кружево портретов древних в Прадо.
И ни малейший не мешает скрип.
          Всё нереально, ничего не надо,
Ни слов уже, ни солнца, ни кистей!
Я – опьяненная теперь менада,
          Я – кружево задымленных ветвей
В великолепном в луже отраженьи, –
И так хотелось бы до крайних дней
          Запечатлеться в суетном мгновеньи.

НИЛЬСКАЯ ФАНТАЗИЯ