Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Неаполь. Вечером. Толедо.
Следы голодного обеда
На лицах жителей видны.
Солдаты сыты лишь одни,

Солдаты из-за океана,

Всё янки, бриты, обезьяна
Чумазая кой-где меж них,
А где солдаты, там и лих.

Из грязных, смрадных переулков,

Где люди в каменных шкатулках
Живут, как мертвецы в гробах,
Где мощи сушатся рубах,

Смотрите, крадутся мальчишки,

Классические всё подонки,
Эфебы Джемито из бронзы,
Что жарятся весь день на солнце,

И тащат за рукав героев,

Купающихся здесь в помоях,
И с ненавистью на глазах
Им шепчут с личиком в слезах:

«Как арбузы у мамы груди,

Все поражаются им люди,
Сестричек грудки абрикос,
Чисты они, как сам Христос!

Идите, чужестранцы, в гости,

Там карты есть, вино и кости,
Запрета нет для вас ни в чем,
Теперь у нас публичный дом!»

И в пролетарские палаты

Заморский гость идет богатый
На груди бедных матерей,
На грудки крошек дочерей.

Италия! Мученица наша,

Горька твоя из века чаша;
За мнимого величья час
Ты распята на крест, как Спас!

5 июля

ПАВЛОНИЯ

Какая тихая агония
В больницы мертвенном саду!
Пятисотлетняя павлония
Склонилась тихо на гряду.

Вокруг певучие аркады

Филипповых учеников,
В квадрате облаков громады
Без очертаний и оков.

Больных глядят из окон лица

На великана смерть в саду,
Испуганная сверху птица
Кричит, как грешники в аду.

Его, наверно, Марко Поло,

Что первый посетил Катай,
Привез для Папского престола
Иль в новый флорентийский рай.

Он видел в годы Возрожденья

Перед мертвецкой, как тела
Анатомировал Мантенья,
И подле страшного стола

Стояли два Архистратига

И Леонардо с бородой,
И тайны открывалась книга
Пред живописцами порой.

Он видел новые Афины,

Перерастя дворцы вокруг,
Он видел города руины,
Паденье, рабство и испуг.

Он созерцал, он цвел багрянцем,

Он ничего не зная знал,
Но, утомленный долгим танцем,
Он меж аркадами упал.

Он видел смертные страданья

Бессчетных смертников вокруг,
Он – самый тихий сын созданья,
Не зная, что такой испуг.

12 июля

ЗАУПОКОЙНАЯ [4]

I