«Столетья не сотрут...»

Наша работа может показаться перегруженной материалом. Это имеет объяснение. У нас до сих пор нет толкового сборника критических материалов о Некрасове. Книжка "Некрасов в русской критике" (1944) явно неудачна и уступает более раннему своду В. Зелинского "Сборник критических статей о Н. А. Некрасове" (М., 1886—1887. Ч. 1—3). Многие важнейшие материалы не опубликованы, большая часть не собрана и, таким образом, выведена из научного оборота. В своей статье мы старались хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

1. ИЗЯЩЕСТВО И ПРАВДА

Наша Муза парит невысоко,

Но мы пишем не легкий сонет…

"О погоде", Ч. II, 1865

В январе 1866 года в "Современнике" печатается Пролог к поэме. После текста—слова: "Продолжение впредь". Обещание основательное — ведь вся первая часть поэмы (в ранней ее редакции) готова уже в 1865 году. Но продолжать печатание поэт не торопился, вернее, осторожничал редактор — и не без причины: в ноябре и декабре 1865 года журнал получил два предостережения. Дальнейшая история "Современника" коротка и печально известна: после апрельского выстрела Каракозова в Александра II издание журнала будет "по высочайшему повелению" прекращено. Не помогут ни стихотворение редактора "Осипу Ивановичу Комиссарову", спасителю царя (оно помещено в последнем вышедшем номере журнала), ни мучительное для Некрасова приветствие М. Н. Муравьеву[229], ни чтение на вечере у В. Я. Фукса (видного цензурного чиновника, члена совета министерства внутренних дел) первой части поэмы "Кому на Руси жить хорошо", написанной, по словам Фукса, "в хорошем духе"[230].

В конце 1867 года газета А. А. Краевского "Голос" (М° 340) сообщила о "существенных переменах" в "Отечественных записках", переходивших с 1868 года под редакцию Некрасова и Салтыкова–Щедрина. Среди материалов, находящихся "в руках новой редакции", была названа поэма "Кому на Руси жить хорошо". Но только в 1869 году, через три года после первой публикации, в первом номере "Отечественных записок" будет перепечатан Пролог, здесь же появится глава 1 ("Поп").

В феврале "Отечественные записки" поместят еще две главы — "Сельская ярмонка" и "Пьяная ночь". Завершится печатание давно готовой первой части только в феврале следующего, 1870 года (главы "Счастливые" и "Помещик"), но мы должны задержаться в 1869–м: появился первый отклик на поэму.

В газете "Киевский телеграф" (1869. № 57) о поэме заговорил М. Белинский. "В этом новом произведении Некрасов является опять тем же знатоком народных потребностей и тем же художником в деле изобразительности, каким был некогда", — пишет он о "сказке" (так М. Белинский называет "Кому на Руси…").

Прежде всего заметим, что критику известны лишь три главы из первой части поэмы. Характерно, что для М. Белинского Пролог "не представляет ничего особенного" — он в двух строчках пересказывает сюжетную канву; о "Попе" не упоминает вовсе, а вот описание ярмарки, точнее, "хмельные картины, сопровождающие всякую ярмарку", останавливают его внимание. "Картины эти, — пишет критик, — отличаются, конечно, отсутствием изящества, но зато в них сквозит правда". Противопоставление изящества правде не случайно — далее сказано: "Всем мыслящим людям, я думаю, уже известно, что в настоящее время для того, чтобы быть поэтом, недостаточно описывать, как роза цветет, соловей поет, водопад шумит, или сочинять хвалебные оды хорошеньким глазкам А., миленькой ножке Д. и т. д., потому что такие стихотворения не могут приносить ничего, кроме приятного усыпления".

Критик убежден — "поэзия должна служить" "научным и прогрессивным" целям. Слово должна характерно для критики 60–х годов не менее, чем апелляция к "мыслящим людям", — М. Белинский лишь повторил общее место тогдашней журналистики.

"Роза", "соловей" и "глазки" появились здесь не случайно. В то суровое, прозаическое время поэты, чей словарь включал "розу" и "соловья", читались мало, сборники Фета и Майкова, Полонского и А. Толстого не раскупались. Стихи этих поэтов были предметом пародий. Разумеется, это не было всеобщим отношением, но лишь преобладающей тенденцией — голоса защитников "поэзии святой" были гораздо менее слышны, чем голоса ее ниспровергателей. Эпоха требовала литературы "полезной". Вот как писали в ту пору: "Вполне прекрасным можно назвать такое произведение, в котором глубокий, честный и умный взгляд на предмет, имеющий важность для наиболее обширного числа людей, высказан в удобной и красивой форме"[231]. Мы цитируем статью В. Зайцева "Стихотворения Некрасова" (1864). Критик, отрицая всякое значение стихов Фета, Майкова и Тютчева, видит достоинство Некрасова в том, что поэт "мысли свои, глубокие и светлые, передает в прекрасных свободных стихах, <…> которые чужды поэтических метафор и аллегорий"[232]. Тот же пафос и в статье "Киевского телеграфа".