Столетняя война

Уже тогда неосторожные действия монархии породили тех «новых феодалов», которые того и гляди возьмут короля под опеку и уничтожат его власть. Чтобы упростить набор своей армии, Эдуард III разрешил своим крупным вассалам приводить ему все более и более многочисленные контингенты, избавляя тем самым от забот своих шерифов: это они бы должны были набирать королевский ост, но им не хватало для этого необходимой власти принуждать подданных. Таким образом, бароны брали себе на службу все больше воинов, которые становились их retainers[135], образуя тем самым баронскую «дружину» (retenue[136]). При Генрихе V дело дошло до того, что его армии почти исключительно состояли из таких феодальных контингентов, а королевская дружина сходила на нет. Мелкая знать, алчная и нуждающаяся, до тех пор преданная монархии, теперь толпами валила на службу к принцам, тем более спеша сделать это, что прекращение континентальных войн лишило ее прибыльного времяпрепровождения. Те платили за это пожалованиями земель на условии принесения оммажа (понимая, что ответствен за это прежде всего он, Эдуард III пытался, но тщетно, ограничить эти субинфеодации) и прежде всего пенсиями или рентными фьефами. Тем самым почти весь класс рыцарей оказался распределен по клиентелам магнатов. Рыцари носили их «ливрею» и находились у них «на содержании». Лишь слишком поздно, уже в начале гражданской войны, правительство Генриха VI издаст указы, запрещающие «ливрею и содержание дружин (maintenance)». Сославшись на ничтожный повод, горстка баронов могла собрать войска, явиться с оружием в парламент и навязать ему свою волю.

При всей своей немногочисленности группа высших баронов не сумела сохранить единство. В ней началась борьба партий, рассчитывавших в случае победы обогатиться за счет добра побежденных. Гражданская война, не имеющая в стране глубоких корней, не посягала ни на политические принципы, ни на социальную структуру и не сталкивала одни провинции с другими. Ее главные действующие лица образовали группировки по родственным связям. Ричард Йорк был женат на Сесили Невиль, и поэтому вокруг него группировались его шурины или племянники Невили, наследники графств Солсбери, Уорик и Кент. Перечень йоркистских полководцев дополняли еще один его племянник, герцог Норфолк, и еще один шурин — граф Эссекс. Сомерсет, последний представитель дома Бофоров по мужской линии, возглавил враждебный клан; семейные связи связывали его с Оуэном Тюдором из Уэльса, наследником Пемброков. Его силы возрастали благодаря поддержке со стороны Перси, графов Нортумберлендских, некогда ярых врагов династии, а теперь верных сторонников Ланкастеров; благодаря им на его сторону встала северная знать.