Столетняя война

Для зрелища было сделано немало. На перекрестке баран — несомненно, из раскрашенного дерева — извергал вино из рогов и ноздрей, «а ниже воду». Известно, что для этого сделали десять-двенадцать трубок…

Из окна за триумфом наблюдал Талбот. Старый солдат остался в Руане, попав в число заложников, которых потребовал Карл VII. Печаль не мешала ему как знатоку восхищаться армией, которую ему показывали. Через недолгое время его выслали в Дрё для жительства под надзором. Он произнес о короле слова восхищения, которые стали повторять. Его освободили.

Купеческие круги быстро сделали из осенней кампании те выводы, которые напрашивались. В первые дни 1449 г. два клирика из города Парижа, Мартин де ла Планш и Тибо Тюд, купили совсем новый реестр, чтобы вносить туда «французские компании» — непременные сообщества «ярмарочных» торговцев и парижских горожан, — которые, как ожидалось, будут зарегистрированы после победы. Взятие Руана вслед за взятием Дьеппа означало открытие заново большого торгового речного пути, ведущего в Ла-Манш, а также в Центральную Францию и в Бургундию. Первым, кто явился в Дом с колоннами на Гревской площади, был 8 октября купец из Труа, привезший от имени французской компании груз из ста тысяч сельдей, купленных в Дьеппе.

Отныне по Сене перемещались сюренское и оксерское вино, пикардийское и нормандское зерно, копченая и соленая бочковая сельдь от рыбаков Нормандии и Артуа. Реку бороздили суда, которые везли вверх и вниз по течению поленья и хворост из Севра, балки из Вилле-Коттере, мостовой камень-песчаник и мельничные жернова из Ла-Ферте-су-Жуарр, сено с Нижней Сены, яблоки и груши из Нормандии, финики из Испании, лопаты и деревянные ложки работы вексенских ремесленников, сукна из Руана и инструменты из Кана. С октября 1449 г. в окружении купеческого прево поняли, что Столетняя война кончается. Реестр был готов.

Однако взятием Руана поход не закончился. Карл VII на самый суровый период зимы отправился в Жюмьеж. Там он пережил горестное событие — смерть Агнесы Сорель. Дюнуа тем временем развивал преимущество, созданное летом. 1 января 1450 г. после трехнедельной осады, в которой показали себя шестнадцать толстых бомбард, капитулировал Арфлёр. 18 февраля после месяца осады пал Онфлёр, 22 марта после недельной осады — Френе-ле-Виконт.

Потом стало известно, что англичане переходят в контрнаступление. Призыв о помощи, отправленный в сентябре Сомерсетом, был услышан, и 15 марта в Шербуре высадился с армией Томас Кириэл. Он собирался через Валонь и Кан идти на Руан. История повторялась. Как в 1346 г., как в 1415 г. Триумфальный набег, начатый на Котантене, должен был закончиться разгромом французов где-нибудь близ Креси или Азенкура. «Наш черед!» — воскликнул Сомерсет.

В середине апреля 1450 г. эта английская армия двинулась на Кан. Кириэл методично отвоевывал крепости, захваченные осенью Ришмоном. Капитан Валони Абель Руо тщетно ждал, что его осажденному городу придут на помощь: Франциск Бретонский и Артур де Ришмон решили не торопиться.

Карл VII занервничал и поручил графу Жану де Клермону, сыну герцога Бурбона, выправить ситуацию на Котантене. Кстати, король был бы не против назначить собственного наместника вместо герцога Бретонского, у которого со временем могло возникнуть искушение расположиться в Нормандии как у себя дома. Клермон двинулся на Котантен. Он встретился с англичанами на реке Вира, не успев соединиться с Ришмоном, который был еще рядом с Сен-Ло.

Клермон предпочел бы уклониться от боя до подхода главных сил. Он решился 25 апреля атаковать только затем, чтобы избежать бунта собственных солдат, свирепевших от зрелища англичан, которые спокойно переходят Виру и беспрепятственно направляются в Бессен. Кириэл собирался соединиться в Кане с Сомерсетом. Лучше было сейчас столкнуться с Кириэлом, не дожидаясь подкреплений от Ришмона, чем потом иметь дело с Кириэлом и Сомерсетом вместе, притом без гарантий, что к тому моменту Ришмон подоспеет.

Англичане вечером 14 апреля расположились в Форминьи, на дороге между Карантаном и Байё. Клермон в последний раз попытался связаться с коннетаблем — послал к нему гонца и назначил встречу в Форминьи под утро. Англичане ни о чем не подозревали. Заметив авангард графа де Клермона, они решили, что неминуема стычка. Через миг они поняли: предстоит сражение.

Клермон под утро ждал коннетабля. Поэтому он не рисковал отдавать приказ об атаке. Кириэл воспользовался утренней передышкой, чтобы укрепиться. Спешно выкопали несколько траншей, в землю врыли несколько кольев. Это было рассчитано на французскую конницу.

Кириэл думал, что это его Креси. Он забыл об артиллерии. В полдень кулеврины генуэзца Жирибо обрушили на англичан град мелких ядер, которые не нанесли бы большого урона каменной кладке, но оказались смертоносными для людей и лошадей. Чтобы захватить кулеврины, англичане взяли на себя инициативу в сражении.