Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

Такое отношение отражало общее чувство незащищенности, вызванное более широкими проблемами христианства, неосязаемым, но все более значимым фактором в отношениях Англии и Франции. За Лелингемским перемирием последовал удивительный всплеск народного энтузиазма в отношении крестового похода после столетия, в течение которого крестоносный дух угас в большей части Западной Европы. В 1390 году герцог Бурбонский организовал экспедицию при поддержке генуэзского флота против порта Махдия, печально известного логова пиратов в тунисском государстве Хафсидов, "этот порт известен как Африка", — говорит Фруассар со свойственным ему безразличием к географии. Это необычное предприятие привлекло около 1.500 благородных добровольцев. Экспедиция в подавляющем большинстве состояла из французов, но в нее вошло небольшое количество англичан, среди которых были сэр Уильям Невилл, сэр Джон Кланвоу, внебрачные сыновья Джона Гонта и сэр Томас Перси, все они были людьми, приближенными ко двору Ричарда II. Экспедиция закончилась тяжелыми потерями и унизительным отступлением, но этот печальный результат не остановил других. Английские и французские дворяне присоединялись к походам рыцарей Тевтонского ордена в Польшу и Литву, которые проводились два раза в год, и были последними, когда эти грабительские походы можно было назвать крестовыми. Генри Болингброк, граф Дерби, отправился в Пруссию в июле 1390 года с более чем сотней соратников. Герцог Глостер посетил бы Пруссию зимой 1391–92 года, если бы его флот не был частично уничтожен штормом и отброшен к побережью Нортумберленда. Жан де Бусико отправился туда же в конце года. Пока принцы обсуждали мир в Амьене, Томас, лорд Диспенсер, сражался в Литве в сопровождении выдающихся английских капитанов, чьи совместные свиты, должно быть, насчитывали несколько сотен человек. В какой-то степени эти люди искали спасения от скуки и выхода для агрессии, которую больше не удовлетворяла война на границах. Но в этом существовал важный и подлинный духовный элемент, который выходил за рамки национальности и вдохновлял новую солидарность между рыцарством Англии и Франции[1090].

Берберийский крестовый поход на Махдию и кампании в Литве и Польше были сравнительно незначительными предприятиями по сравнению с древней мечтой об изгнании турок и освобождении Святой Земли. Продвижение ислама на Балканах вызвало сильную озабоченность во Франции и, в некоторой степени, в Англии. Череда походов в 1380-х годах привела к тому, что турки-османы оказались на границах Венгрии и на берегах Адриатики. В 1389 году султан Мурад уничтожил христианскую армию Сербии в битве на Косовом поле. Это были не те отдаленные регионы, которыми они стали казаться впоследствии. Венгрией правила французская династия. Прибрежные поселения Албании и Хорватии на практике были колониями Венеции. В течение 1390-х годов крестоносная мечта ненадолго вернула себе утраченный статус универсального западного идеала. По окончании конференции в Амьене Карл VI обсудил с Джоном Гонтом возможность международного крестового похода на Балканы. Нет сомнений в том, что оба человека серьезно отнеслись к этому проекту. Орден Страстей Христовых Филиппа де Мезьера, задуманный много лет назад как Орден крестоносцев, который объединил бы Англию и Францию против неверных, наконец-то привлек реальных рекрутов. Все королевские принцы, прибывшие в Амьен с обеих сторон, стали членами или покровителями Ордена, а также многие светские делегаты, министры и капитаны, присутствовавшие на конференции. Более восьмидесяти дворян вступили в Орден или были убеждены поддержать его. Большинство из них были французами, но двадцать восемь из них — англичанами[1091].