Столетняя война. Том III. Разделенные дома (ЛП)

Ценой согласия Людовика на новый режим была поддержка его итальянских амбиций. Маловероятно, что Филипп Бургундский испытывал личный энтузиазм по отношению к этому проекту, но стоило потакать потенциально опасному политическому сопернику, хотя бы для того, чтобы избавиться от него. В ноябре 1392 года посол Джан Галеаццо Висконти находился в Париже, пытаясь заинтересовать французское правительство в возрождении планов завоевания Италии, которые были так внезапно отменены годом ранее. После этой неудачи французский вице-король в Неаполе Луи де Монжуа и король-ребенок Людовик II Анжуйский развивали свои первые успехи. С помощью регулярных поставок денег из папской казны и анжуйских владений во Франции и Провансе они сохранили свои позиции против компаний Владислава Дураццо и его матери. К осени 1392 года им подчинилась вся Калабрия. В Париже рождественский сезон был традиционным временем для великих планов. Людовик Орлеанский и его сторонники разработали новый план двойного вторжения в Италию в интересах себя и авиньонского Папы. Людовик планировал следующим летом перейти через Альпы на Ломбардскую равнину во главе армии из 6.000 человек и там объединиться с миланским деспотом. Объединенные силы должны были вторгнуться в Папское государство с севера, пройдя Болонской дороге. Одновременно герцог Бурбонский должен был отплыть из Марселя с небольшим отрядом и деньгами, чтобы нанять войска в Италии. Согласно сообщениям, дошедшим до Флоренции, герцог планировал двигаться вдоль побережья с примерно 4.500 человек и вторгнуться в Папское государство с юга, совершив поход на Витербо. Там он смог бы согласовать операции с уцелевшими компаниями бретонских и гасконских рутьеров вокруг Витербо и Урбино, единственными значительными силами в центральной Италии, которые все еще признавали авиньонского Папу[1106].

В новом году были предприняты интенсивные дипломатические шаги в поддержку итальянской авантюры Людовика. Французское посольство во главе с другом и доверенным лицом Филиппа Бургундского Ги де Ла Тремуем отправилось в Милан, чтобы предложить Джан Галеаццо новый военный союз. Жан де Вьенн отправился заручиться поддержкой Флоренции и Генуи и, возможно, Болоньи. Ангерран де Куси был отправлен в Авиньон с другим посольством, которому было поручено согласовать условия с Климентом VII. Еще одна миссия отправилась в Арагон, чтобы нанять военные галеры и транспортные суда. Первоначальная цель Людовика в 1393 году была такой же, как и в 1389 году: выкроить Королевство Адрия из Папского государства для самого себя. Но по мере созревания его планов они становились все более амбициозными. Он начал интриговать с фракцией дворян-гвельфов, чтобы те передали ему Генуэзскую республику, что дало бы ему крупный порт и дополнительную точку доступа на полуостров. В итоге все эти несбыточные мечты натолкнулись на неожиданное препятствие в лице самого Климента VII. Климент VII был в восторге от перспективы изгнания своего соперника из Италии французским оружием, но скептически относился к тому, сможет ли Людовик это сделать. Где он собирался найти войска? Как он будет их оплачивать без бессрочной финансовой поддержки французской короны? Достаточно ли у него союзников среди итальянских городов? Это были хорошие вопросы. Послы герцога Орлеанского, допрошенные Папой в зале совета папского дворца, не имели на них ответов. Климент VII не хотел соглашаться на расчленение Папского государства в пользу французского принца, тем более за столь неопределенную плату. Правда, в 1379 году он тайно предоставил Людовику Анжуйскому очень похожие условия, о чем ему напомнили послы Людовика Орлеанского. Двумя годами ранее он также молчаливо поддержал очень похожий проект. Но Папа стал рассматривать эти вещи как досадные ошибки, которые послужили бы лишь для того, чтобы сплотить общины центральной Италии на стороне Бонифация IX. Трудно упрекнуть его в том, что он рассудил так, поскольку проект вторжения в Италию позорно провалился. Герцог Бурбонский, который присутствовал на некоторых из этих обменов мнениями по пути в Марсель, вышел из дела. Он с отвращением вернулся в Париж, к ярости Папы и герцогини Анжуйской, которые выложили большие суммы на доставку и снабжение его армии. Большая часть следующих двух лет была потрачена на бесплодные попытки выйти из сложившегося тупика[1107].

* * *