Столетний старец, или Два Беренгельда

Судите сами, каково было наше удивление, когда мы услышали такие речи; мы подумали, что у старика не все в порядке с головой, или же это была просто lapsus linguae[27]; однако глубокая убежденность, звучавшая в его словах, заставила нас склониться к первому предположению. Молодой адвокат принялся возражать, раззадорив старика, который тут же рассказал нам массу анекдотов из самых отдаленных времен; нередко он, подобно хорошему актеру, говорил от первого лица. Из его слов следовало, что он, будучи врачом, пользовал Франциска Первого и Карла Девятого… Его непомерно большой рот сыпал историями примечательными и прелюбопытными, свидетельствовавшими об оригинальном уме рассказчика. Неожиданно один из посетителей, подсевший к нашему кружку незадолго до начала беседы, выразив свое безмерное удивление по поводу услышанных им историй, сообщил, что наш странный собеседник и есть тот самый человек, о котором все только и говорят. Не дождавшись, когда пробьет десять часов, старец встал. Мы были изумлены его внешностью: череп его казался отлитым из прочного металла или же выточенным из цельного камня — никто не решился назвать материал, использованный природой для создания этого нерушимого монолита! Но больше всего изумляли его глаза, ибо, сняв зеленые очки, он окинул нас таким адским взором, что всем нам сразу стало не по себе. Развернувшись, он медленно направился к выходу; движения его были столь плавны, что разум мой не в состоянии описать ни его походку, ни то воздействие, которое оказала на нас его, если можно так сказать, осязаемая бестелесность.

— Я несколько раз видел старца, — сказал Беренгельд, — и понимаю, о чем вы говорите.

При этих словах все удивленно посмотрели на генерала, а главный рассказчик продолжал:

— Молодой адвокат отправился следом за этим ходячим трупом; сегодня утром я повидался с этим молодым человеком, и вот что он мне рассказал. Старик сел в наемную карету, а адвокат в своем кабриолете последовал за ним. Старец доехал до Западной улицы и остановился напротив Люксембургского сада; молодой человек приказал высадить себя немного дальше, чтобы иметь возможность наблюдать, что станет делать его странный незнакомец. Адвокат увидел, как интересующий его человек направился прямо по улице, в сторону Обсерватории: в пустынном месте его ждала молодая женщина лет тридцати.

— Ах, несчастная! — воскликнул генерал. — Как мне жаль ее!

Ужас, отразившийся на лице Беренгельда, поразил всех присутствующих.

— Неожиданно, — продолжал рассказчик, — старец обернулся и, оглядевшись, заметил нашего молодого человека, стоявшего в десяти шагах от него. В мгновение ока он очутился рядом с адвокатом… Дальнейшие события мне не известны: как я ни умолял молодого человека, он не захотел рассказать мне, что произошло потом. Кажется, старец заставил его повернуть обратно, но каким образом — мне это не известно. Могу только сказать, что чем больше я его расспрашивал, тем больший ужас отражался на лице его; расставаясь со мной, он произнес: «Друг мой, все, что я могу посоветовать вам, ради вашего же спокойствия, это забыть о старце; если вам доведется встретить его на улице, сразу же перейдите на другую сторону, а если, паче чаяния, вы столкнетесь с ним лицом к лицу, упаси вас Бог не уступить ему дорогу!» Решительно, полиция и правительство должны были бы заинтересоваться столь необычным человеком, чье пребывание в обществе небезопасно для окружающих.

— Полиция, — самодовольно подхватил маленький сухой человечек, тем самым сразу выдав себя, — полиция знает об этом деле гораздо больше, чем вы можете себе представить.

— Разумеется, — прибавил генерал, — но если господин работает по этой части, он должен помнить, что приказ арестовать старца был отдан около двух лет назад… — Маленький сухой человечек изумленно взглянул на Беренгельда: он был похож на рядового франкмасона, неожиданно столкнувшегося с магистром из Великой Восточной Ложи; в ответ генерал метнул на него исполненный презрения взор. — Полагаю, — продолжал Беренгельд, — вы с удовлетворением узнали об этом и с еще большим удовлетворением выполнили бы сей приказ. Но знайте, что старец одной рукой мог бы раздавить не менее трех подобных вам паразитов: есть множество людишек, не заслуживающих иного именования.

Узнав, что перед ним генерал граф Беренгельд, маленький сухой человечек молча удалился, ибо он, как справедливо было замечено, принадлежал к тем представителям рода человеческого, кому плюют в лицо и вытирают об них ноги, а они с благодарностью кланяются.