Столетов

Заседание совета физико-математического факультета 21 февраля 1896 года. Секретарь записывает: «На физмате заслушано представление Столетова о том, что лаборант Лебедев заслуживает быть допущенным в число приват-доцентов. Умов предложил, чтобы Лебедев прочел перед факультетом одну пробную лекцию, которая дала бы возможность факультету судить и об эрудиции лектора». Млодзиевский указал, что достаточно одного чтения, а не цикла лекций. Соколов предложил прочитать Лебедеву лекцию теоретического характера… Физмат решил просить профессоров физики пригласить Лебедева избрать для его пробного чтения тему теоретического характера, каковую и представить на следующем заседании факультета».

Три месяца оставалось только прожить Столетову после этого дня, ставшего началом пути Лебедева к профессорскому званию.

На следующем заседании, 6 марта 1896 года, после уже привычного «решено ходатайствовать перед правлением об утверждении сметы расходов на осеннее полугодие 1896 года и в том числе оплату ассистенту Лебедеву — 400 р.» слова «В физмате доложено заявление Столетова и Соколова, представивших curriculum vitae Лебедева и сообщивших, что Лебедевым избрана для пробного чтения тема: «О явлении электрического!резонанса», чтение которой назначено на И марта 1896 года в 2 часа».

Через два дня, после того как Лебедев прочитал пробную лекцию, секретарь факультетского совета записал: «Декан заявил, что Лебедев «вполне удовлетворительно прочитал пробную лекцию», на основании чего решено ходатайствовать перед попечителем о допущении Лебедева в число приват-доцентов по кафедре физики». Хлопоты Столетова увенчались успехом.

Столетов вводит Лебедева всюду, куда был вхож он сам, знакомит его со всеми своими товарищами, близкими ему людьми. 15 сентября 1891 года, вскоре после приезда Лебедева в Москву, по рекомендации Столетова его избирают действительным членом физического отделения Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Отделения, в котором еще недавно Столетов был председателем. Восемь лет, бессменно четыре председательских срока, Столетов возглавлял ученых и любителей физики, объединявшихся в этом содружестве. Только в 1889 году по настоятельной просьбе Столетова, которому страшно не хватало времени для его научных работ, члены отделения освободили его. Новым председателем стал ученик Столетова Николай Егорович Жуковский, но, конечно, и став рядовым членом отделения, Столетов оставался его главой. Быть действительным членом общества было почетно. Ведь вспомним, что такие ученые, как Бредихин, Тимирязев, Цераский, уже будучи большими учеными, в этом обществе были всего лишь членами-соревнователями.

Лебедев начал, не откладывая дела в долгий ящик, входить в жизнь физического отделения. Уже 25 сентября, всего лишь через два месяца после приезда, он выступает с докладом на одном из заседаний общества. Тема доклада та же, что и его последнего выступления в Страсбурге, все та же волнующая тема о молекулярных силах и о давлении света.

Столетов как бы передает Лебедеву дружбу к Тимирязеву. Лучший друг Столетова становится и другом Лебедева, да еще каким — необычайно нежным, преданным и искренним. Когда Лебедев умер, Тимирязев в некрологе воскликнул: «Зачем смерть взяла не меня, а Лебедева!»

В лаборатории Столетова Лебедев встретил старых друзей — Голицына, Ульянина, своих однокашников по Страсбургскому университету. К ним вскоре прибавились и новые хорошие товарищи. Лебедев знакомится с огромным, высоким, с окладистой бородой препаратором Столетова Иваном Филипповичем Усагиным, правой рукой знаменитого физика.

Знакомится Лебедев и с Алексеем Петровичем Соколовым, учеником Столетова, теперь уже профессором. Соколов рабски, беззаветно предан Столетову, но общая любовь к руководителю московских физиков оказалась недостаточной для того, чтобы Соколов и Лебедев стали настоящими друзьями. Дружба как-то не получилась, может быть и вернее всего, из-за того, что Лебедеву не понравилась склонность Соколова к дипломатичности. Таких людей Лебедев недолюбливал, ему нравилось прямодушие, и кто знает, может быть, его удивляло, как это Столетов, сам человек до предела прямой, прямодушный, не замечает недостатков Соколова, дарит его своей дружбой.

Новому сотруднику Столетов, как и полагается ассистенту, предложил, конечно, не только работать в лаборатории, но и заниматься со студентами и в аудиториях и в физическом практикуме.

Насколько Лебедеву понравились занятия со студентами в практикуме, настолько же ему обузой были занятия в аудиториях. Позже, когда он получил право читать лекции, оно его тоже ничуть не радовало. Он смотрел на чтение лекций как на тяжелую обязанность. Это, конечно, выглядело для профессоров странновато, поскольку они в чтении лекций и видели свою самую основную обязанность и больше ничем не хотели заниматься. Лебедев же называл чтение лекций барщиной, которую должен он отработать за право заниматься наукой. Ох, как неприятно ему было пересказывать вещи, открытые не им, пережевывать уже известное!