Столетов

18 мая гроб с телом Столетова повезли на Нижегородский вокзал. На гроб были возложены венки от физико-математического факультета, от физической лаборатории с надписью «Незабвенному основателю и руководителю», от студентов университета и от учеников.

Провожали Столетова все те из его друзей, которые были в это время в Москве. Их было немного. Ведь в университете уже окончились экзамены и большинство студентов и профессоров разъехались. Представители официальной науки в похоронах участия не приняли. «Молча проводили его на покой университет и Москва… Не нашлось никакого слова признательности над гробом человека, потратившего на них столько сил и таланта», — с горечью писал Тимирязев. «Впрочем, нет, — добавлял Тимирязев, — мне привелось услышать несколько бесхитростных слов благодарности, стоящих длинных холодных панегириков. «Даже в гробу покойник порадел за нас, — невольно сорвалось у одного из университетских сторожей, — не соберись мы его хоронить, сколько из нас, может, лежало бы теперь на Ходынке».

Этим словам вторят слова, сказанные в 1958 году Г. А. Тиховым, который участвовал в похоронах:

«Хоронили мы Столетова в день недоброй памяти Ходынки, где в давке за коронационными подарками погибло много народу. Возможно, что некоторые студенты соблазнились бы также этими подарками и покончили бы свое существование, если бы не пошли хоронить своего выдающегося профессора».

Идет поезд во Владимир. В купе самый первый из учеников — Жуковский и самый последний и любимый — Лебедев. А в товарном вагоне трясется гроб.

Вот показались Ямская слобода, Выковка, вот за зелеными кущами выглянули золотые купола собора. С каким трепетом когда-то в дни каникул подъезжал Александр Григорьевич к родному городу…

Погребальная процессия направляется на старое Князь-Владимирское кладбище.

Кладбище километрах в полутора от того дома, в котором когда-то стояла колыбель Саши Столетова. Начало и конец! На Владимирском кладбище покоились отец, мать, брат Столетова, там же лежал прах людей, любивших его, много сделавших для него: Ранг, Шемякин, Соколов, Соханский. Там же в земле отцов нашел последнее успокоение ученый.

После похорон пошли в родной дом Столетова, на поминки. Николай Профирьевич Губский вспоминал, что во все время пребывания во Владимире у Лебедева была какая-то нелюбезность, отрывистость в разговоре, раздраженность, словно ему хотелось сказать:

— Вы вот живы, ходите, а его нет.

Вернувшись в Москву, Лебедев занялся раэбором столетовской библиотеки.

«Родственники, исполняя его волю, — писал Лебедев Умову в июле 1896 года, — просили меня разобраться в его книгах, и я все полезное уже отобрал. В нашей библиотеке пополнен тот крупный пробел в области собраний сочинений и новейших курсов, который многократно заставлял себя чувствовать».

Столетова самодержавие не любило. При жизни ему пришлось испытать на себе действие всего арсенала средств, которым располагали власти для того, чтобы отравить жизнь.

Власти умели мстить и после смерти. Первый способ — самый распространенный — предать имя забвению, устроить вокруг имени неугодного человека заговор молчания. Именно этот способ и был применен к Столетову. Диву даешься, листая газеты, вышедшие после его смерти! Промелькнули объявления о кончине Столетова, которые дали друзья и родственники ученого, а в остальном содержание газет все то же. Произошло тяжелейшее событие: нация потеряла одного из своих лучших людей, величайшего физика России. Но о смерти Столетова в газетах ничего нет. Место находится для того, чтобы рассказать об истории молодой модистки мадемуазель Селины Барбе, которая питалась лепешками «Беллоне», улучшающими пищеварение. Журналисты расписывают во всех подробностях коронационные торжества. К коронации многим понацепляли ордена: по высочайшему рескрипту орден пожалован приснопамятному Делянову. О какой только ерунде газеты не писали! На все было место. И о загадочной бродяге Марии Ворониной и о несчастном случае с персидским послом, которого в Летнем саду сбросила лошадь, испугавшаяся статуй. Чудовищно! Ушел человек, смерть которого достойна национального траура, а правительство и магнаты, управляющие великой державой прессы, делают вид, что ничего и не произошло. Друзья Столетова, его ученики — Покровский, Соколов, Гольдгаммер — публикуют некрологи в «Ученых записках».

Друзья пытаются сделать хоть что-нибудь для того, чтобы рассказать людям о том, кем был погибший ученый. Общество любителей естествознания намечает провести осенью заседание, посвященное памяти Столетова. Лебедев в письме к Умову пишет:

«Там я предполагаю прочесть «Обзор экспериментальных работ Столетова» (с демонстрациями) и буду просить Вашего согласия воспользоваться всеми приборами, которые А. Г. построил специально для своих опытов и которые находятся в коллекциях кабинета и лаборатории, и собрать и сохранять эти приборы на одной из полок в шкафах кабинета с надписью: «Приборы А. Г. Столетова», особенно благодарен будет за последнее И. Ф. Усагин».