Столетов

Каждая из кривых соответствует разному напряжению между диском и сеткой в аппарате. Число подключаемых к аппарату гальванических элементов экспериментаторы меняют в широких пределах — от одного до ста элементов. Вычерчивают графики. Кривые вначале плавно идут вверх, а затем резко изгибаются вниз. Они похожи на очертания холмов, крутых с одной стороны и пологих с другой. Миновав свои вершины, кривые, спадая вниз, сближаются все теснее и теснее — при предельном разрежении они почти сходятся в одну точку.

Чем больше подключено элементов к аппарату, тем выше взбирается соответствующая кривая, тем выше ее горб.

Столетов делает измерения и при различном расстоянии между диском и сеткой. Он замечает, что в разреженном газе уже не верно простое соотношение между расстояниями и электродвижущей силой, обнаруженной им ранее. Прежде, чтобы сила тока осталась неизменной, достаточно было, изменив расстояние между электродами, в точности так же изменить и напряжение. Теперь даже и при этом условии сила тока все равно меняется. Ее изменения тем резче, чем ближе давление в сосуде приближается к критическому.

В разреженном газе, установил Столетов, сила тока уже не определяется отношением электродвижущей силы к расстоянию — сила тока не есть функция заряда.

Теперь все происходит сложнее. Где же закономерность в наблюдаемых явлениях? Столетов пристально всматривается в графики, анализирует и сличает результаты наблюдений. И вот упорные поиски увенчиваются победой. Исследователь открывает замечательный и вместе с тем простой закон, связывающий воедино три величины: критическое давление, электродвижущую силу батареи и расстояние между электродом и сеткой.

Если помножить критическое давление на это расстояние и то, что получится, поделить на электродвижущую силу, то результатом будет некоторая величина, постоянная для всех кривых.

Тщательно проверяет Столетов свой закон. В широких пределах он меняет напряжение, расстояния, каждый раз на опыте определяет критическое давление. Все величины он подставляет в свою формулу, и всякий раз в результате всех действий получается одна и та же величина. Константа Столетова — под таким именем вошла теперь эта величина в науку.

Формула Столетова дает возможность, зная напряжение и расстояние между электродами, заранее, до опыта, предсказать, при каком давлении ток достигнет своего максимума.

Открыв этот закон, русский ученый одержал одну из своих самых крупных побед.

Из наблюдений над фотоэффектом в разреженных газах Столетов делает глубокие выводы. «Закон, определяющий критическое давление, — говорит Столетов, — повидимому, доказывает, что воздух принимает непосредственное участие в актино-электрической конвекции».

Итоги своей новой работы Столетов изложил в очередном сообщении.

Еще раз намного вперед продвинул Столетов физику. Теперь сделан вклад не только в познание фотоэффекта. Богатый вклад сделан в познание и электрических явлений в разреженных газах.

Опытами с фотоэффектом занимаются уже многие ученые во всем мире. «Очень уж модную тему мне приходится разрабатывать — каждую неделю кто-нибудь об этом пишет», — посмеивается Столетов, рассказывая Михельсону о своих исследованиях.

Но Столетов уверенно идет впереди всех. Великий ученый — бесспорный лидер в исследовании этого замечательного явления. Это признают и западные ученые. «Вчера в Коллоквиуме шла речь об актино-электрических явлениях. Начали с Герца, Гальвакса и т. д. и кончили вашими исследованиями, на которые Кундт (один из корифеев тогдашней немецкой науки. — В. Б.) обратил особое внимание», — сообщает ему из Берлина в марте 1889 года Михельсон.

Ранним летом 1889 года Столетов прекращает свои опыты: надо перед отъездом на Международный конгресс электриков в Париже съездить во Владимир, навестить родных.

Столетов попрежнему не считает свои исследования законченными. Он не намерен ставить точку.

XII. МИРОВАЯ СЛАВА

Летом 1889 года в Париже, на берегах Сены, снова, как и восемь лет назад, вырос целый город пестрых павильонов, нарядных дворцов.

Всемирная выставка 1889 года, посвященная столетию французской революции, была устроена еще с большей пышностью и размахом, чем предыдущая.

Над Марсовым полем взметнула свое стальное кружево Эйфелева башня, специально сооруженная для выставки.

На площади, расстилающейся перед дворцом Трокадеро, выстроились шалаши бедуинов, кафрские жилища, японские и китайские пагоды. Был построен огромный, похожий на ангар зал машин. Под его высокими гулкими сводами поселились локомотивы, динамомашины, краны, могучие станки, телефоны, электрические дуги и лампы — огромный и многообразный мир машин, аппаратов, механизмов.

В дни открытия выставки в Париже собрался II Международный конгресс электриков.