Столичная романтика: ищу парня попроще

– Не успел, – так же едва слышно ответил папа. – Снять хотел за почасовую оплату, но поблизости такой мрак, что никакой достоверности. Мы люди бедные, но гордые. Не стали бы жить в однушке с единственной кроватью в форме сердца. Ты на кой ляд его сюда потащила?

– Нужно выждать время, потом объясню.

– Понял. Юра! – он гаркнул громко и привычным для себя тоном. – Гуляете, молодежь?

Они пожали друг другу руки, обменялись приветствиями и пустыми фразами о погоде. И уходить папа не спешил. А куда ему уходить, если Мотьку теперь обратно везти нужно? Потому с открытой душевностью, не предполагающей подводных камней, навязывался:

– А что, если я вас на машине покатаю? Ездили когда-нибудь на последней модели Фольксвагена? Да куда вам! Впечатляющий монстр, я вам как специалист заявляю!

Юра улыбался – то ли ему, то ли ответом на радость псины.

– Марта говорила, что вы автослесарь.

– Автослесарь, автослесарь, – закивал отец. – Машину обкатываю, проверяю, все ли починили. Так что, молодежь, прокатимся по столице с ветерком?

Мы с Юрой переглянулись. Я – радостно, ведь время до Настиного сообщения можно тянуть каким угодно образом, Юра – с волнением. Вероятно, не так он себе представлял идеальное свидание. Но отказываться, конечно, не стал. Кто бы ему вообще разрешил отказаться, когда против выступают сразу двое Акимовых?

Водитель оказался за рулем – это меня окончательно обескуражило. Вот уж не думала, что на диверсионную операцию папа не догадается примчаться в одиночестве.

– Это Сережа! – представил отец водителя, который за годы службы научился никогда не меняться в лице. – Коллега по работе. Автомеханик от бога! Мы с ним это… столько всего починили, не перечесть!

Сергей и бровью не повел:

– Куда ехать, Мирон Анатольевич?

Мы уже разместились сзади, а Мотька вытянулся к окну, бешено виляя хвостом. Папа хохотнул:

– Ишь, шутник какой – «Анатольевич» я ему! А давай, Сереж, кататься! – прозвучало почти как «вези нас к цыганам». – Катай нас по красотам, минуя пробки, мил человек!

– Как скажете, Мирон Анатольевич.

Он на полставки может роботом-автоматом в торговом центре подрабатывать, никто и не почует подвоха.

Мы ехали, а папа экскурсоводил с тем же задором, с каким вообще всем в жизни занимался:

– Родился я в глубинке, сюда приехал, чтобы пробиться. С супругой познакомился, дочкой обзавелись, и уже не представляю, что жить можно в каком-то другом городе! Эх… а я давненько вот так не выбирался и в окна не смотрел. Внимание, смотрите по сторонам, понаехавшие! Одна из самых красивых улиц Москвы – Большая Дмитровка!

– Это Новгородская, – равнодушным роботом поправил Сергей.

– Я так и сказал! Ничего себе, как все изменилось, – папа сам удивлялся и наслаждался видами. – И все равно красиво! О, впереди Макдоналдс. Молодежь, вы голодные?

– Это станция метро, Мирон Анатольевич, – Сережа был способен испортить любую сценическую роль.

– Серьезно? – изумился отец. – И кто у кого логотип спер? Неважно. Здорово-то как! Надо почаще выбираться.

Это было бы смешно, если бы не было так палевно. Восторг в салоне разделял лишь Мотька, который даже подгавкивать начал – так ему всё нравилось. Папа, поняв, что гид из него так себе – он на машине ездит часто, но пассажиром и обычно уткнувшись в документы – переключился на расспросы:

– Юр, а у тебя права имеются? Бывал за рулем такого монстра?

– Имеются. Но не с собой. И без опыта вождения в столице – здесь надо отдельный курс проводить.

Этим он себя практически спас от пересадки за руль в развлекательных целях. Я мельком поглядывала на своего парня и не могла понять, в каком он настроении. Улыбался, отвечал приветливо, но неужели еще не заподозрил, что его дурят? А я бы на его месте, интересно, заподозрила?

В пробку мы все-таки попали: беспощадная Москва победила профессионализм робота-Сергея. Зато после нее я наконец-то получила долгожданное сообщение от Насти – дескать, сделано, можешь заложника отпускать.

Мы подвезли Юру до его дома, а потом вдвоем с папой долго смеялись непонятно над чем, Мотька гавкал, Серей равномерно дышал. По возвращении в особняк решили ввести маму в курс дела – вдруг завтра и ее пособничество понадобится? Но она рухнула в обморок еще на папином свитере, потому мы решили исключить эту актрису из наших гастролей.

Отцовское настроение мне было понятно: начал играть, заигрался и поймал азарт. Это ведь весело – хоть день прожить не тем, кем живешь всю жизнь. Ведь именно это же принесло красок и в мою жизнь: изображая другого, лучшего, человека, я постепенно этим человеком и становлюсь. Потом, когда Юра покинет наше азартное семейство навеки, мы снова скорчим серьезные мины и станем идеальными образчиками благовоспитанности.