Столичный доктор. Том II

— Мы… мы совсем с вами намокли.

Княгиня вытерла лицо платком. Потом поколебавшись, прошлась обратной стороной и по моим щекам.

Это была крайне необычная, волнующая ситуация. Мы стоим рядом, белое платье Елизаветы так намокло, что виден корсет под ним и все изгибы фигуры. Дыхание наше участилось, темы для разговора куда-то все мигом испарились.

— Я… я впервые в таком… положении.

— Да и я тоже.

— Нам надо вызвать слуг.

— Сначала дождемся окончания дождя. Позвольте, я починю ваш зонт.

Ну вот, есть чем заняться.

* * *

Дожидаться ничего не пришлось. Мне уже кажется, что за Великой княгиней наблюдение ведется круглосуточно. И пары минут не прошло, как с довольно-таки притворным оханьем прилетели две служанки, закутали Елизавету в плед, и тайными тропами, чтобы никто не увидел намокшую под дождем аристократку, увели переодеваться.

И мне скучать не дали, тихим призраком явился ливрейный лакей, и повел меня в близстоящий павильон. Как он там называется? «Не чуй горя», написано над входом. Хорошее название. И компания здесь собралась — одни мужчины. Во главе с хозяином.

— Ну вот, а мы вас только вспоминали, — с улыбкой встретил меня Сергей Александрович. — Особенно этот чудный напиток. Роял… — он задумался, вспоминая.

— Фламбе, ваше Императорское высочество, — поклонился я. — Но если вы позволите, я бы представил более… мужской напиток.

— Почему бы и нет? Что для этого понадобится?

Возле меня возник очередной лакей, готовый принести всё, что я закажу.

— Высокие стаканы, лед, водка, лимонный сок, соль, молотый черный перец. Выжать томаты через ситечко, чтобы семечки не попали. Этой жидкости побольше. И нож.

— Да, главное, нож не забыть, — засмеялся Великий князь, наклонился ко мне, прошептал:

— Как прошло катание на лодке?

— На высшем уровне, — вздохнул я.

Княгиня мне и правда, чем дальше, тем больше нравилась. Искренняя, натуральная аристократка. Такая не играет и не выдавливает из себя — живет настоящей княгиней.

Наверняка у них тут есть кто-то, владеющий телекинезом. Заявленное мной на новый коктейль было доставлено почти мгновенно.

— Прошу внимания, господа! Кровавая Мэри! — голосом ринг-анонсера, объявляющего начало боксерского поединка, провозгласил я. — Берем лед, и бросаем его в стакан!

Лед тут не кубиками, колотый, но не страшно, так тоже красиво.

— Соль, перец — по вкусу, — бросил в хайбол по щепотке. — Одну часть лимонного сока, — начал объяснять я лакею. А что, здесь человек пятнадцать, замучаюсь всем коктейли готовить, особенно если их не по одной порции надо будет. — Шесть частей томатного, — ничего не мерил, плюхнул на глазок. — И три части водки. Осторожно, по ножу, чтобы не смешались… Готово! Первую порцию — хозяину! — под аплодисменты я передал стакан Сергею Александровичу.

— Вроде отравиться нечем, — сказал он. — Пробую, господа! Не поминайте лихом!

Все угодливо засмеялись.

— Пьете водку, и запиваете томатным соком, ваше Императорское высочество, — объяснил я.

— Ого, — сказал Великий князь, почмокал губами. — А мне понравилось!

Ага, в стакане только лед бултыхается. Ну, сейчас начнется. Надо как-нибудь отсюда скрыться незаметно, если здоровья жалко. Печень, она хоть и восстанавливается, но цирроз лечится плохо.

* * *

Вот зарекался после посиделок в Ильинском пить, а не выдержал. После пикника почти сразу попал на вечеринку коллег. Где тоже был алкоголь. И, конечно, традиционно начинается какой-то околонаучный базар, на котором какая-то нехорошая сущность меня так и подмывает сказать нечто умное. Вот чтобы все поразились необыкновенной мудрости и перестали нести всякую чушь. И если поначалу с этим удается справляться, то как перешагиваю порог грамм в триста — понесло. Надо, как разбогатею, завести специального человека, чтобы меня в такие моменты быстро хватал, затыкал рот, и уносил куда подальше. Желательно, в место, где никто и ничего в медицине не понимает.

Заехал я к Ивану Михайловичу Сеченову. Как-никак, он состоит в правлении «Русского медика», надо отдать уважение, да и отчетик предоставить, хоть и формально.

И что же? Встречает меня Мария Александровна, жена его, и проводит в столовую, где светило мировой физиологии употребляет спиртные напитки. Собутыльников двое — один лет шестидесяти, с седой бородой, и умным, хотя и хитроватым взглядом. Тимирязевым оказался, Климентом Аркадьевичем. Этот по правую руку от Сеченова сидел. А по левую — тоже пожилой дяденька, экономист Чупров Александр Иванович. Все присутствующие члены-корреспонденты и просто давние друзья.

Поначалу я попытался сбежать. Извините, ребята, я в другой раз, не хочу мешать, у вас тут междусобойчик и всякое такое. Но усадили за стол. И подло налили коньяку. Хорошего. Я бы даже сказал — отличного. Всасываться начинает еще в полости рта, и дальше верхней трети пищевода точно не идет, потому что мой организм такие вещи поглощает мгновенно. Посмотрев на мою реакцию — я прилично так покраснел с первых рюмок — налили еще. А я и не отказался. Начал травить околомедицинские байки. И не заметил, как в такой хорошей компании переступил ту самую опасную черту.