Столичный доктор. Том VI

Вторая беременность дается ей намного тяжелее, чем первая. Срок уже подходит, а она худая, бледная. С почками там хоть всё нормально? Потащил мерить давление — вроде в пределах нормы, отеки... да так, голени чуть пастозны, но для беременных это почти обыденное явление. Плод шевелится, сердцебиение хорошее. Разве что размеры... Плод явно покрупнее Сашки будет.

— Что с тобой? Ты похудела сильно.

— Еще и два зуба потеряла, будто растворились.

— Я же говорил, что нужна пища, богатая кальцием. Плод тянет всё себе. Пей молоко, ешь творог!

— Да нет аппетита совсем! — вспылила Лиза. Потом вздохнула, взяла меня за руку. — Извини, не хотела. Просто раздражительной такой стала... Хоть в колдовство верить начинай. Фафку вчера выгнала...

— Твою фрейлину кто другой уже давно расстрелял бы. Можно, конечно, княжну Лобанову-Ростовскую оригиналкой назвать, но держать такую барышню при себе... Разве что только с твоим терпением.

— Это все пустое! Как мне тебе помочь?

— Никак. Мы уезжаем из России.

— А клиника, опыты?

— Я договорился — Николай Васильевич все возьмет под свое крыло.

— И «Русский медик» тоже?

— Нет, тут у меня есть сильный партнер — Келер. Все равно производство на нем.

***

А одиннадцатого мая статейки о врачах-вредителях прекратились. Бюджет кончился? Или поступило ценное указание не муссировать эту тему? Я не думал о причинах, больше радовали результаты. А то охрана в режиме постоянного аврала — не очень хорошо. Гюйгенс после поездки в лавру даже кричал на меня. Сказал, что слушать больше не будет. И сразу начал готовиться к осаде. Потому что вероятность появления возмущенных народных масс под окнами — совсем не нулевая. После, когда полыхнет пламя и наши трупы начнут обугливаться, приедут пожарные и конная полиция, но нам уже будет всё равно. Это цитата, если что.

Двенадцатого я продолжал заниматься ленивыми перемещениями по дому. Пока безделие утомить не успело. Написал пару писем, набросал черновик статьи про установку бронхоблокатора. Не здесь, так в Германии опубликуют. Или в Британии, Штатах, какая разница?

А вечером приехал Зубатов. Ну наконец-то прислали гонца. А я всё думал, кто же прибует озвучивать вердикт? Сергей Васильевич выглядел усталым. Загоняли Сивку крутые горки. На износ работает. Надеется, что в силу возраста Горемыкина отставят и назначат взамен ретивого служаку? Наивный. Такие в заместителях до конца сидят, а министром будет лично преданный императору царедворец.

От чая мой гость не отказался. Глядя, как он уничтожает баранки, я велел принести бутерброды, а потом и вовсе выставил бутылку коньяка из бара.

— Французский?

— А чей еще? Говорят, Шустов в Москве пытается наладить производство, но я пока не пробовал его коньяк.

Зубатов жадно набросился на бутерброды.

— Вы что же, Сергей Васильевич, не ели сегодня?

— Так некогда! Всё на ногах, бегом. Повсюду глаз да глаз нужен, доверить никому нельзя! Ужас, до чего некомпетентные сотрудники! У меня в Москве таких и близко не было!

— Вы же забрали с собой людей?

— Шесть человек. И они просто растворились в Питере. Знаете, какой штат МВД?

— Нет

— Больше двадцати тысяч человек! Впрочем, толку от такого огромного штата мало... Бездельники, казнокрады...

— Ваша правда. На меня с женой какие-то негодяи напали возле лавры, так городовой заявился к шапочному разбору! А я думал — столица...

Зубатов с сожалением отставил тарелку с бутербродами, вытер рот салфеткой.

— Я знаю о случившемся. Виновные понесут наказание — уже назначена проверка.

— Нападавших, конечно же, задержать не получилось?

— Вы так говорите, будто что-то знаете.

Ой, а чего это мы глазки отводим?

— Кое-что — да. Моим людям удалось буквально за два дня выяснить, что главный лейб-медик Цыцурин в французское посольство как на службу ходит. И это он дал приказ фальсифицировать протокол вскрытия цесаревича.

— Ну, это еще не...

— Уже да. У меня есть заверенные нотариусом показания патанатома Вольского, производившего аутопсию. Хотите, и вам копию предоставлю? Я скажу, завтра нарочный принесет.

Сергей Васильевич скривился как от приступа зубной боли. Обсуждение дворцовых перипетий в его планы явно не входило. Тут и самому впору на скользком паркете головой удариться. А специфика службы в МВД такая, что от подобного удара можно сразу скончаться — скорая приехать не успеет.

— Спасибо, не надо. Мы, знаете ли, тоже работать умеем. Кстати, а куда вы дели это ваше изделие, отобранное у Вольского?

— В левом кармане мундира цесаревича. Я положил его туда, когда прощался с ним.

— В любом случае, князь, не стоит больше продолжать рыть в этом направлении. Считайте это моей личной просьбой и рекомендацией.

Ничего другого я даже не ожидал.

— Не пойму только, чем я этому Цыцурину помешал? Я его видел полтора раза, и то — издалека.