Столица беглых

— Того света нет, Лыков, есть лишь этот.

— Ребенка — зачем?

— Да плакал громко, надоел.

У Алексея Николаевича потемнело в глазах. Он сглотнул и сказал:

— Ты прикончил в лавке Егошиных пять человек. За это я забью тебя до смерти. С пяти ударов. По одному за каждую душу. Итак… Ну?

— Чего «ну»? Бей. Я абрек, абреки смерти не боятся.

— Тогда получи. Это первый, за Ивана Николаевича Егошина.

…Когда все было кончено, Азвестопуло вызвал со двора Саблина. Тот вошел, посмотрел на лежащего кверху бородой бандита.

— Справили? Слава Богу, отбегался, зверюга.

— Надо выбросить тело в Ангару, так, чтобы никто не видел, — сказал Лыков. — Поможешь?

— А то.

Они вышли втроем за ворота. На Кравцевской не имелось ни одного фонаря, и сейчас это было кстати. Избавившись от трупа, коллежский советник сказал артельщику:

— Мы с Сергеем Маноловичем в охранное отделение. Плывем громить твои заимки.

— А мне как быть?

— Через час приедет экипаж. Собери самое необходимое, приготовь жену. Вас ждут. Тебе тут до госпиталя рукой подать. К утру уже освоишься на новом месте.

— А…

— На улицу не выходи. Я вернусь из Илимска и навещу тебя, тогда все и обсудим.

Двое немолодых мужчин расстались, не пожав друг другу руки. Лыков побоялся: вдруг Саблин побрезгует? Только что этой рукой сыщик забил до смерти человека. А Иван Богданович свою первым не протянул…

Глава 21 Разгром

До утра сыщики успели побывать в номерах «Эльдорадо». Когда жандармы проникли на этаж, Азвестопуло постучал в дверь:

— Это я, Серега. Откройте.

Ему отворили — и через минуту все пятеро боевиков лежали на полу в ряд.

— Где другие? Говори, не то заколочу до смерти! — кричал на них Лыков. Однако никто из кавказцев не испугался и явки не выдал. Оставалось надеяться, что их обнаружат другие арестные команды.

Доклады от этих команд коллежский советник получал, уже стоя у сходни парового катера «Орел». Тот стоял выше рыбной пристани и принимал на борт десант. Сначала спрятались в трюм пятьдесят солдат из разведывательной команды 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. За ними поднялись три человека из сыскного отделения, включая Аулина. Следом погрузились девять жандармских унтер-офицеров, которыми командовал Самохвалов. Особняком устроились связисты — отделение Второй Восточно-Сибирской роты искрового телеграфа с полевым аппаратом системы «Маркони». Капитан катера ждал только начальника экспедиции — Лыкова. Того задерживали рапортами чины городской полиции. Наконец выяснилось, что из дружины Иосишвили удалось накрыть еще четверых боевиков. Они прятались в Пшеничной пади, на кирпичном заводе Арона Рова. Когда полиция пошла на штурм, кавказцы сдались без боя. Других поймать не сумели. На свободе оставались девять бандитов из числа тех, кто обучался стрельбе в Илимске.

Облавы в притонах дали чуть не сотню задержанных. Среди них уже опознали нескольких опасных преступников, включая беглых каторжников. Остальных предстояло идентифицировать.

Поняв главное и отмахнувшись от мелочей, коллежский и титулярный советники поднялись на борт. Катер ухнул и отчалил. В Братский острог еще днем полетела телеграмма: обеспечить проход корабля, который везет офицеров-топографов в Енисейскую губернию.

Началось плавание. Люди сгрудились в тесном трюме катера. Лыков, Азвестопуло, Самохвалов, Аулин и командир разведчиков штабс-капитан Чегодаев старались держаться на палубе, но дым из трубы загнал их внутрь. Они заняли каюту командующего. Алексей Николаевич обнаружил под кроватью ящик пива и бесцеремонно вытащил его наружу. Иркутяне сначала стеснялись, но когда увидели, как питерцы истребляют запасы генерала от инфантерии, присоединились. К Братскому Острогу пиво закончилось. Лыков приказал остановить пароход. Вдвоем с Чегодаевым они сбегали в лавку и притащили полведра водки и три дюжины венского. Алексей Николаевич пояснил:

— Это для конспирации. Общеизвестно, как лопают военные топографы. Если бы мы не запаслись выпивкой, противник заподозрил бы подвох.

Все, начиная с Лыкова, немного нервничали, и алкогольные напитки шли хорошо.

Плавание продолжилось без приключений. К вечеру «Орел» достиг того места, где Илим впадает в Ангару. Капитан предложил встать на ночевку: плыть в темноте по узкой таежной реке было небезопасно. Коллежский советник согласился. Кораблик причалил к песчаному берегу. Обитатели трюма с удовольствием размяли затекшие члены. Жечь костры Лыков запретил. Начальству сготовили горячую пищу на камбузе, а нижние чины довольствовались чаем с булками. Едва начало светать, экспедиция снова двинулась в путь. «Орлу» повезло: только что прошли дожди, уровень воды в Илиме поднялся, и катер двигался без остановок. На реке не встретилось ни паузка, ни завалящей лодки. Из-за встречного течения экспедиция прибыла в городок лишь около трех часов пополудни. Горсть домов раскинулась на правом берегу, чуть меньше — на левом. По улицам ходили гуси и обыватели. И те, и другие с удивлением глядели на редкое и неожиданное зрелище.