Столица для поводыря

– Ну и что? – повторил генерал-адмирал. – Великое ли дело – десяток идеалистов, мечтающих о всеобщем благе. Они и ранее, при дяде еще в уставах писали… Что-то вроде: «Главнейшей же целью великая ложа почитает для себя усовершенствование благополучия человеков исправлением нравственности, распространением добродетели, благочестия и неколебимой верности государю и отечеству и строгим исполнением существующих в государстве законов». С декабристами бы не якшались, никто бы их и не трогал. Только наш господин Лерхе такой же масон, как я – наместник апостола Павла.

Моя шитая белыми нитками легенда рассыпалась от первого же порыва ветра. Я тяжело вздохнул и приготовился к отражению новых атак.

– Да как же, Костя?! Ты что же это? Думаешь, действительный статский советник Лерхе посмел мне сказать неправду?

– Саша, милый, – хохотнул великий князь, – я в который уже раз тебе говорю – ты слишком мягок. Тебе врут все подряд. Воруют безбожно. Жалуются, стонут, а ты им веришь. Чины раздаешь и должности. Так что пора бы уже привыкнуть… А этот вот господин не то чтобы тебя обманывает. Отец-то его, генерал-майор Лерхе, и правда в «Астрее» великим секретарем числился. А кто в его молодые годы не состоял в чем-нибудь этаком? Это лет с тридцать уже как было, но архив скорее всего сохранил. Вот и выходит, что связь в действительности существует. Только много ли с нее проку?

– Так как же иначе объяснить все эти его таланты?

– А что из им содеянного тебя больше всего удивило?

– Да хоть бы и схемы винтовок, – влез герцог. – Профессор Вышнеградский сообщил, что ничего подобного в мире еще не делается.

– Так и слава богу, Георг! Слава богу! Быть может, у нас в кои-то веки появится что-то стоящее. Или вы считаете, Герман Густавович не мог сам это придумать?

– Вышнеградский…

– Да поди ты со своим Вышнеградским… Спроси вон лучше нашего нового Сперанского, откуда ему выдумалось этакое-то? А? Что скажешь, Лерхе?

Все уставились на меня. Где-то в глубине дворца гулко били полночь напольные часы. Очень хотелось, чтобы великий князь Константин превратился в тыкву, а все остальные, кроме меня, – в крыс. Готов был даже оставить башмак на ступенях ради такого дела. Но что-то сказка не торопилась становиться былью. Царь оказался параноиком, герцог – скептиком, а генерал-адмирал – матерщинником. А я как был балбесом, так и остался.

– Кто же из охотников об оружии не думает? Чистил после боя «спенсерку», да и выдумал, – пожал плечами я. – А к границе меня его превосходительство генерал-лейтенант направил. Там и о торговле с Внешней Монголией задумался. Когда же выяснил, что иностранным купцам на нашу территорию никак попадать без паспортов невозможно, а таможенного поста там и не было никогда, о вольной торговой зоне задумался. – И, спохватившись, добавил: – Ваше императорское величество.

– И что? – присовокупив пару непечатных слов, засмеялся Константин. – Голова светлая, вот и смог. Что еще надо? Когда мастера сделают образцы тех ружей да попробуем, как получилось, так и удивляться станем. Сейчас-то что?

– Взрывчатка? – кивнул, соглашаясь с доводами царева брата, герцог.

– Ты, милостивый государь, адское зелье сам делал? Мои адмиралы до сих пор от слова «зипетрил» вздрагивают и крестятся. В старую баржу полпуда всего положили, а бревна в щепки разметало. Что головой трясешь, как мерин? Словами скажи.

– Нет, ваше императорское высочество. Я только в письме к профессору Зинину высказал идею, а делали они с Петрушевским. Вот папки и скрепки – это я сам.

– Папки и скрепки знаешь куда… Господа, неужто не видно? Он просто знает, кому что поручить, чтобы своего добиться. И бьюсь об заклад, от масонов у этого господина только идеи в голове. И отличные, скажу я вам, идеи! Так что вместо того, чтобы допросы ему тут устраивать, о прожектах бы порасспросили. Интересные, скажу я вам, дела предлагает! Забрал бы я его к себе, так ведь отказываться примется. В Сибирь свою обратно просится.

– Да неужто?! Что ж его там так держит? – вскинулся Николай Николаевич. – Многие дорого бы дали ради чина в столице…

– Что держит, Коля? Так деньги и держат! Весьма, я тебе скажу, большие деньги! Ты вот посмотри только, как он с твоим Асташевым дружен. Банк с ним в доле намерен открыть. А женится на дочери тайного советника Якобсона, еще и в приисках участие иметь станет. Путь на юг, к Китаю, поди, не одной лишь пользой Отечеству строит. И там что-то полезное видит. – Я даже вздрогнул, услышав характерное для штабс-капитана Принтца слово. Наверняка отчеты разведчика среди прочих бумаг тоже на столе императора имелись. – В скорой прибыльности чугунной дороги я, честно сказать, сомневаюсь, но это, полагаю, оттого, что в документах, поданных с прожектом, что-то недоговаривается. Так что я, пожалуй, рискну и подпишусь на некоторое число акций. Ты, Николай, я слышал, уже?

– Я?! Я – да. Уже, – смутился непонятно отчего младший брат.