Столица на костях. Величие и проклятие Петербурга

В их числе и люди из самых настоящих диаспор: армянской, азербайджанской, грузинской, курдской… долго перечислять. В первом поколении эти люди живут еще ценностями старой родины, стараются проводить там побольше времени, имеют в своих странах близких родственников и друзей… Но многие инородцы проникаются духом города… А многие и выбирают его из других городов России. Их дети кончают петербургские школы и все больше осознают себя… не русскими, нет, но петербуржцами – определенно.

XIX век породил «петербуржских немцев» и «петербуржских латышей». XX и XXI – петербуржских грузин и петербуржских армян.

Отходы процесса

Люди из полудиаспор не особенно любят коренных петербуржцев. «Коренные» злобноваты и вечно всем недовольны. Они мелочны и жадноваты. Они полагают, что все им должны просто за то, что они – петербуржцы. В этой оценке – беспощадный приговор тем, кто родился и вырос в месторазвитии, часто живет в нем далеко не первое поколение – но кто так ничего от этого и не получил. А если и получил – то рано посаженные почки или психиатрическую клинику. «Мы не сеем, не пашем, не строим… мы гордимся общественным строем»… Эти гордятся своим местом жительства и своей пропиской. Больше-то гордиться все равно нечем. Отходы месторазвития охотно вспоминают о тех, кто создал его славу и величие… Но сами они ничего не создают и создать не способны. Они присоединяются к славе тех, с кем у них только одно общее – место рождения или жительства.

Помню, как докопался до меня один уважаемый коллега… Все объяснял, кто такая «петербургская интеллигенция», какая она замечательная и как отличается от всяких там приезжих. На уныло-злобной физиономии уважаемого коллеги (с ученой степенью) ясно читалось, что жена не любит, любовница не дает, друзья сволочи (пили вместе, а довести домой некому!), дети посылают подальше, ученики – неблагодарные твари, начальники гады, жизнь перевалила на шестой десяток, а ничего хорошего нет, и что сам по себе этот человек, если бы родился в псковской деревне или даже в самом Пскове, никогда не смог бы занять нынешнего своего положения.

Пришлось объяснить уважаемому коллеге, что пока его предков воспитывали на конюшне, используя мягкие части спины, мои преподавали в Петербурге. Снобизм – не украшение мужчины, но что-то же надо было делать.

Состоявшиеся петербуржцы

Начну с того, что петербуржец – совершенно необязательно представитель интеллектуальной и культурной элиты. Но чем совершенно чарует Петербург – это высоким уровнем культуры всего населения. Когда рабочие приходят перестилать пол и интересуются вашими книгами, когда продавщица в магазине рассказывает подружкам что-то из Тургенева – это бьет в голову, как большой бокал шампанского. Промозглый холод, мало света ползимы, крысы – но Великий город оборачивается и такой стороной.

В отличие от отходов месторазвития, уныло радующихся своей прописке за дверными цепочками, эти люди вполне могли бы и сами выбрать место своего проживания.

Любопытно, что современные петербуржцы (как и петербуржцы XIX века) очень мало замкнуты на город. Фактически все они духовно живут не только в Петербурге, но и во всей России (а недавно жили во всем Советском Союзе). То есть у каждого человека и каждой семьи есть свои любимые места отдыха, свои города, где живут близкие или дальние родственники, свои привычные маршруты… Но в целом, если брать весь петербургский субэтнос – то вряд ли найдется в России хоть одна область или хоть один город, который не освоен петербуржцами.

То же самое можно сказать и о Европе. Петербуржцы духовно живут в Европе не меньше, чем в Петербурге. То есть, имея дело с одним отдельно взятым петербуржцем, вы можете столкнуться с яростным врагом Франции – то ли по убеждениям, то ли по туристским впечатлениям. Этот человек вполне может сказать, что Берлин – его любимый город, и носить подтяжки цветов германского флага. Но тут же, за соседним столиком того же учреждения, сидит человек, который без ума от Франции и от французов, а как раз от одних только звуков немецкой речи его тошнит. В результате трудно найти европейскую страну, которую не знают и не любят в Петербурге – при том, что отдельные петербуржцы очень и очень избирательны.

Все это само по себе умножает число идей и смыслов, представленных в Петербурге. Словно толпа разноязыких разнокультурных призраков незримо пронизывает город, да еще и призраков разных регионов России.

Время и обстоятельства создания любой сущности накладывают неизгладимый отпечаток на всю историю этой сущности. Петербуржцы и сегодня живут темпами XIX века. Они не торопятся. Наверное, петербургская интеллигенция – самая неспешная и неторопливая. Огромное число умных и талантливых людей, много прекрасных идей… Которые или вообще не осуществляются, или осуществляются на 20 %, и за пять лет делается то, что можно было бы за один.