Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Молодой граф все свободное время проводил у Меншиковых, и Мария, конечно, скоро по уши влюбилась в него. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, архиепископ Феофан Прокопович, в присутствии императрицы Екатерины и двора обручил их. Екатерина пожаловала невесте сто тысяч рублей и несколько деревень с угодьями и крестьянами.

Казалось бы, все складывалось хорошо. Но сорокадвухлетняя Екатерина I позавидовала счастью юной княжны: уж больно хорошо был граф. И скоро Ян Сапега становится фаворитом императрицы. Он постоянно находится при ней. Екатерина осыпает графа подарками, дарит ему огромный дом со всей мебелью. Наконец она решает женить его на своей племяннице Софье Скавронской.

Марию Меншикову прочат в невесты наследнику престола Петру Алексеевичу. А почему и нет, если императрицей стала служанка пастора?

Екатериною составлено завещание, где говорилось, что «цесаревнам и администрации вменяется в обязанность стараться о сочетании браком великого князя с княжною Меншиковою».

Вельможи, недовольные таким поворотом дела, поскольку Петр должен был жениться на принцессе царской крови, биты кнутом и сосланы.

Меншиков вошел в азарт.

Когда он объявил дочери о перемене ее участи, она упала в обморок.

Историк В. Бантыш-Каменский пишет: «Какая печаль, какое отчаяние овладело сердцем княжны Марии, еще недавно бившемся от радости, когда отец объявил ей решительную, непременную волю, чтобы она забыла своего Сапегу и готовилась быть императрицею! Слезы, убеждения, болезнь несчастной — ничто не поколебало честолюбца... Мария не могла любить императора, дав сердце другому, и Петр II, взаимно смотря на холодность ее, на слезы, невольно катившиеся из прекрасных глаз, на принужденную улыбку, не мог любить ее».

Через неделю после смерти Екатерины I состоялось обручение. Мария стала императорским высочеством. У нее теперь был свой двор, на содержание которого отпускалось тридцать четыре тысячи рублей.

Летом Меншиков заболел. Воспользовавшись этим, активизировались его врага князья Долгоруковы, перетянув на свою сторону воспитателя императора Остермана, имевшего большое влияние на юношу.

Остерман Андрей Иванович (Генрих Иоганн); (1686─1747) ─ гос. деятель. Выходец из Вестфалии, приехавший в 1704 г. на службу в Россию. Участвовал в переговорах на Аландском (1718-1719) и Ништадском (1721) конгрессах. В 1726-1730 гг. член Верховного тайного совета. Содействовал возведению на престол Анны Иоанновны. После воцарения в 1741 г. на престол Елизаветы Петровны был арестован за сокрытие завещания Екатерины I и сослан в Березов.

К осени раздражение Петра II против Меншикова достигло кризиса: император не отвечал на его поклоны, когда тот заговаривал — отворачивался.

Наконец, Верховный тайный совет объявил Меншикову, что он отставлен от всех должностей и состоит под домашним арестом.

Всех Меншиковых отправили в ссылку. Насчет Марии последовало распоряжение, «чтобы впредь обрученной невесты, при отправлении службы Божией, не упоминать и о том во все государство отправить указы от синода».

Выезжал Меншиков огромным поездом: шестнадцать колясок, четырнадцать фургонов и т. д. Семью сопровождало множество прислуги, одних поваров было двенадцать, конюхов — двадцать пять... Поселились Меншиковы в собственном доме в маленьком городке Рязанской губернии Раненбурге.

Не пробыли они там недолго. В Москве у Спасских ворот нашли подметное письмо, «наполненное всякими плутовскими и лживыми внушениями, доброхотствуя и заступая за бывшего князя Меншикова». Долгоруковы занервничали, и не замедлил себя ждать высочайший указ, по которому Меншикова с семьей должно сослать в сибирский городок Березов, все имущество отобрать, оставить прислуги десять человек. На содержание выделялось по рублю на человека.

И потянулись по весенней грязи три рогожные кибитки: в первой — князь с ослепшей от потрясения женой, во второй сын и в последней — дочери Мария с Александрой. В каждой кибитке сидели еще по два солдата.

Не успели они толком отъехать от Раненбурга, как кибитки догнал капитан с приказом осмотреть путников: не везут ли они чего лишнего. Лишнего нашлось так много, что Меншикова оставили с тем, что на нем надето было. У княжен отобрали все теплые вещи. Марии оставили тафтяную зеленую юбку, штофный черный кафтан, белый корсет и на голове белый атласный чепчик. Посомневавшись, на случай холодов — тафтяную шубу. Из посуды — медный котел, три кастрюли, несколько оловянных плошек и тарелок, и ни одного ножа, ни одной вилки.