Столицы Запада

Все, что проносится по асфальту и шагает по тротуарам, представляет собою отнюдь не главный поток, движения берлинского населения. В основной своей массе сообщение между районами поддерживается железными дорогами: надземной и подземной. В Берлине более 200 вокзалов. Дальние поезда, направляющиеся с запада на восток и с востока на запад, останавливаются последовательно на пяти городских вокзалах. Каждый из этих вокзалов пропускает в сутки не менее тысячи поездов дальних, пригородных и городских. Дальние задерживаются на вокзалах минуты 2–3, городские же и пригородные — не более 20 секунд. Все железные дороги Берлина электрифицированы.

Асфальт, машины и автобусы, железнодорожные поезда — все это знакомые нам вещи: у себя дома видели. Даже электрифицированную железную дорогу можно видеть на участке Москва — Пушкино. Разница между нашими и берлинскими способами передвижения по поверхности земли заключается главным образом в количестве, в масштабе, да и в том еще, что нет здесь ничего рваного, битого, ломаного и заплеванного. У нас новенький автобус, только что выпущенный с завода или привезенный из таможни, через три дня снует по улицам с помятым боком, исцарапанным лаком, отбитыми колпачками на колесах. Мы еще не научились уважать в вещах свой собственный труд, мы их быстро портим и изнашиваем. На берлинских улицах все чисто, аккуратно и цело.

Совершенно невиданные и пока еще не свойственные нам вещи начинаются под землей. Здесь заложена сеть узких и мрачных туннелей, закругляющихся вглубь черными плавными поворотами. Чуть мерцают желтые электрические огни, маячит серый камень стен и железобетон сводов. По дну туннелей аккуратными ровными живыми ручейками проложены стальные рельсы. Они блестят и шевелятся далеко впереди, как усы подземного чудовища. Шум надземного уличного движения проникает сквозь своды и гуляет по гулким туннелям, как гром катастроф, как грохот обвала. По черным руслам туннелей непрерывными каскадами сбегают желто-красные электрические поезда и вливаются, замедля ход, в светлые озера подземных вокзалов. Перроны наполнены убегающей и прибегающей толпой. Среди мутно-серого подвижного ее однообразия, как тихие острова, цветут и светятся киоски с газетами и книгами, с табачными изделиями, сластями и прохладительными напитками. В часы наибольшего движения поезда пролетают, едва задерживаясь, через каждые две минуты. Их стук и лязг кажутся тихим рокотом в грохоте стальных сводов, заливающих подземку шумом городских улиц.

Воздушная вентиляция под землей поддерживается вертикальными окошками-колодцами, врезанными в стены туннелей и выходящими на дневную поверхность на тротyapax. Их прямоугольные отверстия прикрывают густые и прочные двойные железные решотки вделанные в панель. Подземный поезд, скромно и учтиво рокочущий на своих подземных вокзалах, проскакивая мимо вентиляционного люка, выпускает в него такой стремительный ураган дикого свиста и лязга стали, что непривычный прохожий, очертя голову, бросается в сторону и с бьющимся сердцем дико озирается на взревевшую зверем у ног его решотку.

Так с утра до глубокой послеполуночи перекликаются городские берлинские улицы с подземкой, глуша друг друга тысячесильными голосами.

В некоторых районах города подземному поезду надоедают черный мрак и немолчный истошный рев железобетонных перекрытий; тогда он отважно забирает в гору, пробивается сквозь толщу мостовой и благополучно вылезает наверх. По улицам ему, однако, бегать нельзя — простора нет, да и полиция не позволит. Поэтому прямо из-под земли он лезет на высокий железный путепровод-виадук, похожий на бесконечно вытянувшийся, извивающийся вдоль улиц, скверов и каналов, мост. По виадуку бывший подземный поезд мчится дальше между верхними этажами домов.

ЧТО ТВОРИТСЯ В ЦЕНТРЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ НА ОКРАИНАХ

Районы Берлина расположены относительно стран света так же, как и районы других буржуазных европейских столиц — Парижа и Лондона. Центр города, как водится, торговый. Здесь же большинство правительственных учреждений. С севера, с востока и с юга надвигаются на центр рабочие кварталы и фабрично-заводские окраины. На западе живет буржуазия и неизменный спутник ее — обыватель среднего достатка.

Торговля, как известно, — самое оживленное и подвижное занятие на свете. В торговом центре города сильнее всего уличное движение и больше всего суеты. Здесь же сконцентрированы по преимуществу и места увеселений. Берлинский служилый люд не может за дальностью расстояния попадать во время перерыва домой на завтрак и обед. Он кормится в ресторанах. В центре города количество их необозримо. От самых шикарных, где представители привилегированных классов поливают устрицы лимонным соком и дорогим вином, и до самых дешевых, в которых мелкий служащий и рабочий городских предприятий, стоя за высоким круглым столом без скатерти, торопливо проглатывает свою ежедневную колбаску с картофельным салатом или картофельный салат без колбаски.