Столкновение

— Его убивали последним, месси… Вы же знаете Ндолу-лихача, он на себе рубашку порвал, нате, кричит, бейте… У него злоба в глазах… Семерых солдаты сразу застрелили, а он еще стоял… Там была большая толпа, в серой форме… У него пена изо рта пошла, он кричит: «Сволочи длинноносые, кончайте меня, что ж вы смотрите…» Потом они ему, уже мертвому… Голову… Я сам видел… Тесаком…

— Месси, если он вас ищет — плохо. — Фаик застучал ладонью по груди. — Если у вас хоть капля вины, покайтесь… Покайтесь, месси, даже если вины нет… У вас на лице нехорошо…

— Акуйу-никуба. — Седу закрыл глаза. — Акуйу-манга… Акуйу-никуба…

— Глупости, — через силу выдавил Кронго.

— Ушел, — вздохнув, сказал Фаик. Проглотил слюну. Прислушался. — Он еще раза два придет, я знаю.

— Ну встань, Фаик. — Кронго постарался вложить в голос уверенность. — Встань. Как жеребята?

— Теперь он надолго ушел. — Фаик встал, держась за стенку денника. Потряс головой. — Теперь до утра… Пойдемте, месси, пойдемте, я вам покажу… Все накормлены, всех гулять водили, на первогодках надеты обротки, все как положено… Жеребята не сбились, ноги у всех нормальные, один слабый, лежит, но он и был слабый, как его из Лалбасси привезли… Вот, смотрите, месси, видите, все в порядке… Вот он, слабый…

— А скаковая конюшня?

— И скаковая, тоже все накормлены, всему первому году надели уздечки…

— Почему все здесь? Почему в скаковой никого нет?

Фаик опасливо оглянулся на окошко под потолком.

— Одному там нельзя, месси… Поверьте, одному там нельзя… А втроем сразу легче… Но там все в порядке… Поверьте мне…

— В главных конюшнях?

— Там Ассоло… Ассоло за пятерых работает, вы его знаете… Он не боится, у него отец блаженный, и он блаженный… Это защитить может…

— Хорошо… Я буду утром…

Они подошли к двери, Фаик быстро выпустил его. Кронго услышал, как стукнула, закрылась щеколда. Над полем стояла тишина. Наверху ясно светились звезды. В темноте он пошел наугад к главной конюшне. Он хорошо знал этот путь — мимо манежа, мимо рабочего двора, сразу за прогулочным кругом. Пахло навозом, под ногами шуршал песок. Финишный створ оставался на другой стороне поля, у трибун. Значит, убитые и сейчас лежат там. Все местные.

Кронго быстро свернул с дорожки. Опять заныл затылок. Сдавило сердце. У стены отчетливо виднелась тень. Вот две ноги, плечи. Но головы нет. Кронго прислушался, но ничего не услышал. На том месте, где была тень, пустота. Никакой тени, стена пуста. Мерещится. Он вошел в дверь. Здесь было светлее, чем в конюшне молодняка. Но почему тень была без головы? Кронго отметил, что Ассоло сделал все, что необходимо и с чем обычно справлялись несколько конюхов. Слышались хруст, ровное, спокойное похрапывание, изредка вскрикивал в стойле жеребец. Ассоло лежал на попоне в углу.

— Спасибо, Ассоло…

Ассоло виновато улыбнулся.

— Кто-нибудь приходил?

— Ассоло мертвый… — Слабоумный закрыл глаза.

— Хорошо, хорошо… Лежи…

Кронго прошел в стойло к Альпаку. Многие на ипподроме считали Альпака оборотнем. Жеребец положил голову на плечо Кронго. Он медленно и беззвучно шевелил губами, обнажая крепкие зубы и нежную десну… Кронго хорошо знал десны Альпака, темно-розовые, с острыми краями… Такие десны очень чувствительные к удилу, ездоки зовут «строгими».

— Соскучился… — Кронго обнял теплую вздрагивающую шею. — Ничего, Альпак, все будет хорошо. Я тебе обещаю. Вот увидишь. Будет хорошо, будут бега, будет хорошо… Альпак, мой мальчик…

У ног жеребца лежал скомканный лист бумаги. Кронго нагнулся. Нет, это не мусор. Развернул. В тусклом свете с трудом разобрал буквы:

«Если ты африканец — страдай. Если ты африканец — молчи и действуй. Если ты африканец — сделай так, чтобы слова этой листовки знал каждый. Белые наемники и их прихвостни подло, из-за угла напали на нашу страну…»

Кронго расправил листок. Буквы различались слабо текст был отпечатан на гектографе.

«…Они захватили столицу, войскам правительства и народному ополчению пришлось временно отступить в глубь страны. Враги не щадят ни женщин, ни детей, ни больных, ни стариков. Они объявили нам тактику выжженной земли. Ответим им тем же. Если ты африканец — бери с собой винтовку, топор, нож. Уходи в джунгли. У нас только один выход — мы или они. Ответим оккупантам оком за око, кровью за кровь, смертью за смерть!»