Столкновение

Ю. С.Я тоже побаиваюсь, что кое-кто отчеркнет в этом Политическом докладе ЦК только то, к чему мы давно привыкли. А все новые положения «не заметит» — и проблему товарно-денежных отношений, и политику в области инвестиций и, наконец, проблему кустарных промыслов и сервиса… Они очень важны, невероятно интересны. Не дать перестраховщикам, карьеристам и приспособленцам всякого рода подтягивать к своему уровню Политический доклад ЦК — важнейшая задача. Надо биться за каждую строку, каждое новое положение, а их множество, которые заложены в документах съезда. Если мы по-настоящему вдумаемся в их суть, если мы не будем перестраховщиками и трусами, тогда ускорение станет явью нашей жизни. Если же мы начнем все это обливать елеем, нивелировать, подтягивать под привычное, то это будет преступлением по отношению к самим себе.

— Это Александр Барчук, я учусь в техникуме, в Пинске. Хотел спросить вот о чем: вы присутствовали на встрече лидеров двух держав в Женеве. Будет ли книга о ваших впечатлениях? И еще: наметились ли перемены к лучшему в развитии наших культурных контактов с Америкой?

Ю. С.Вы правы, Саша: женевская встреча — тема для литературы, причем для высокой литературы — ведь это совершенно поразительное по своему драматизму событие в жизни человечества. (Пройдет полгода после этого разговора, и настанет время Рейкьявика; еще более усугубится драматизм в личных контактах двух лидеров и в самих переговорах; мир окажется потрясенным и от размеров уступок, на которые согласится пойти наша страна, и от ускользнувшей — не по нашей вине и, как потом стало ясно, на время — возможности договориться о беспрецедентном: о полном уничтожении за десять лет всего советского и американского ядерного оружия. Но тогда, в апреле 86-го, до этого оставалось еще полгода. И полтора до исторического дня — 7 декабря, когда в Вашингтоне был подписан Договор по РСД и РМД. — А. Ч.) Представьте: в женевском пресс-центре было аккредитовано около трех тысяч журналистов. И советские, и американские, и болгарские, и японские коллеги — все жили в те дни напряженным нервом ожидания… Многие тогда считали, что никакой прогресс в отношениях между Москвой и Вашингтоном невозможен. Но ведь сдвиг с мертвой точки произошел! И зарница надежды полыхнула в мире. Это огромная победа нашей Родины, нашей веры в то, что мир непременно должен быть сохранен.

Об этом еще писать и писать… Пока я только «подкрадываюсь» к женевской встрече в романе «Межконтинентальный узел». Это книга о том, как «ястребы» зорко следят за любым моментом потепления в советско-американских отношениях и пытаются расстрелять их в упор. Конечно, это лишь один пласт огромной темы, но ведь я работаю только двумя пальцами, которые стучат по клавишам пишущей машинки, — всего не успеешь. И все же я обещаю вам вернуться к женевской встрече — причем час за часом — в какой-то из новых книг… Теперь о контактах, о сближении наших народов. Тут вот что важно: еще со времен войны, когда мы были союзниками и плечом к плечу прошли этот страшный водоворот, советские люди испытывали самые дружеские чувства к американцам. Мы ведь похожи очень… Заметьте: ни одна наша книга или пьеса, ни один фильм не ставит цель возбудить ненависть к американскому народу. А на Западе тем временем крутят фильмы, которые просто противопоказано смотреть цивилизованному человеку: из нас делают чудовищ, и это тревожно… После Женевы кое-что изменилось. Ко мне, например, обратились несколько ведущих западных телекомпаний с предложениями снять совместные фильмы о СССР. Но конкретно мы договорились пока только с выдающимся французским режиссером Рейшенбахом — будем делать телефильм. Есть предложение снять картину о судьбе Саманты Смит, но предложение американцев меня пока что не устраивает, ибо я не убежден в том, что гибель Саманты — несчастный случай. Мне кажется, за этим стоит запланированная трагедия…

Но главное — там, за океаном, люди начинают понимать: если мы и далее не будем сближаться — дружески и открыто, — то цивилизация землян рано или поздно станет звездной пылью. Мы — великая страна, и здравомыслящая Америка заинтересована в развитии контактов с нами в такой же мере, как и мы с ней. Так что не надо торопиться и проявлять суетливость — будем последовательны и спокойны.

— Ответьте Магнитогорску… Это Светлана Малинина. Юлиан Семенович, я долго работала на стройке — и в Ленинграде, и здесь, в Магнитогорске. Но с детства мечтаю изучать русскую культуру XVI—XVII веков. Что нужно сделать, чтобы стать хорошим историком? Каким нужно быть человеком?