Столкновение

Поблагодарив одногруппника, Вадим достал из шкафа чистый комплект нательного белья, в ванной комнате взял полотенце и мыльно-рыльные принадлежности. Спорить с ребятами не хотелось, хотя можно было «попросить» их, но предложенный Генкой вариант как нельзя кстати устроил обе стороны. Какая разница, где спать?

— Белый! — догнал его у порога крик Сергея.

— А?

— Давани, не мнись, — Березин указал на ящик, — ради науки.

Вадим, закатив глаза, пожал плечами: отвяжитесь, мол. Сформировав конструкцию из рун, он направил ее на ящик, подержал чуть-чуть и, не обращая внимания на крутящиеся вентиляторами рамки, хлопнул дверью.

— Охренеть… — выдохнул Антон и поднял на ребят пораженный взгляд.

— Чего там? — спросила Арина, взор которой, как прикованный, следил за оборотами четвертого контура.

Антон молча развернул ноутбук экраном к ребятам:

— Пять с половиной «мерлинов»!.. Кто-нибудь напомните мне не попадать Белому под горячую руку.

— Самим бы не забыть, — пролепетала Арина и зябко поежилась. В голове девушки сама собой всплыла картинка с задыхающимся двоюродным братом…

Игрум. Апартаменты Ласаба

Многие знания — многие печали. Древняя мудрость одинакова для различных миров, имея везде одно и то же толкование. Последние циклы знания не приносят Ласабу рум Гуро радости, скорее они служат поводом для пессимизма. На Земле говорят — кто предупрежден, тот вооружен. На Игруме добавили бы — узнал, оценил, познал, сделал, но… Но третий верховный эрарх[11] касты жрецов никак не мог придумать, что делать с попавшими в его руки знаниями. Ласаб коснулся пальцем сенсора и откинулся на спинку кресла. Повинуясь команде, заработали медицинский комплекс и бытовая автоматика. От высокочастотных колебаний задрожал воздух, человек в кресле блаженно щурился от электронного массажа. Тихо тренькнул сигнал кухонного автомата, и бытовой кибер поставил на стол чашку с тонизирующим взваром. Ласаб не глядя протянул руку и подхватил обжигающе-горячую емкость с приготовленным напитком. Рум Гуро сделал осторожный глоток варева. Неплохо, совсем неплохо; еще бы чуть-чуть соли и жира с шеи горного козла — и было бы вовсе отлично, но… Но думы о жире вернули почти всесильного жреца, одного из самых могучих политиков планеты, к тому, от чего он долгое время жаждал отвлечься. Сплюнув чешуйку с корня чернолистника, Ласаб с отвращением отставил чашку в сторону и с ненавистью посмотрел на висящее в воздухе голографическое изображение.