Столкновение

– Что происходит? – тихо спросила рыжая.

– Все в порядке. – Конфетка поцеловала подругу в щеку, поднялась и улыбнулась Линкольну: – Вы ведь вернете меня до полуночи, капитан? Иначе карета может превратиться в тыкву.

И Анна неожиданно подумала, что слова Конфетки не были шуткой. Точнее, не только шуткой: в них явно присутствовал скрытый смысл, который прекрасно уловил капитан.

– Это угроза, мисс Жарр?

– Это цитата из старой сказки, – рассмеялась Сандра. – Анна мне ее напомнила.

Баджи вскочила на ноги и дерзко поинтересовалась:

– Капитан, у вас есть на это право?

– На что? – удивился Линкольн. Удивился не столько вопросу, сколько горячности, с которой рыжая его задала.

– На разговор с Сандрой.

– Поверьте, мисс Хьюз, есть, – помолчав, ответил капитан. – Более того, у меня есть право арестовать мисс Жарр и любую из вас без объяснения причин.

– Не надо угрожать! – насупилась Баджи.

– Вы завели разговор о правах, – ровно напомнил Линкольн. – И не моя вина в том, что мои права вам не понравились.

– Почему вы не можете поговорить с Сандрой здесь?

– Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь слышал наш разговор. Он касается лишь меня, мисс Жарр и ее родителей.

– Но…

– Баджи, все в порядке, – повторила подруге Сандра. – Наверное, мой папа так беспокоится, что надавил на пару лишних кнопок, заставив капитана нервничать… – Она перевела спокойный взгляд на Линкольна: – Ведь так?

– Примерно, – добродушно улыбнулся тот.

– Я скоро вернусь.

– Я вас провожу, – решительно сказала рыжая, не до конца поверившая словам Конфетки. – Я тебя не оставлю.

– Как вам будет угодно, мисс Хьюз, – кивнул Линкольн.

Так они и добрались до клипера: дружелюбно улыбающийся капитан, встревоженная Баджи и спокойная, как выставленная в витрину куколка, Сандра. У шлюза разделились, то есть Баджи хотела войти внутрь, но Линкольн сказал, что «впереди будет дверь, через которую вам не пройти, мисс Хьюз, а здесь воздух свежее», и рыжая подчинилась, ответив капитану весьма недружелюбным взглядом.

И не понимая, что происходит…

* * *

Линкольн держался с Сандрой, по обыкновению, корректно: помог подняться по трапу, подал руку в шлюзе и чуть позже, при переходе в машинное отделение, но девушка чувствовала хорошо замаскированную нервозность капитана, которая изредка проявлялась в нехарактерных для него резких, дерганых движениях. Заперев дверь в машинное отделение, Линкольн усадил Конфетку в кресло перед терминалом 2.0, и едва девушка в нем расположилась, на мониторе появилось изображение сидящих рядышком мужчин: элегантного брюнета, ухоженного, аккуратно причесанного, со светской улыбкой на губах, и второго, блеклого, как выгоревшая на солнце трава, в дешевом костюме и мятом, словно жеваном, галстуке. Брюнет смотрел на Сандру, блеклый – в сторону. Но поздоровались они одинаково и почти одновременно:

– Добрый вечер, мисс Жарр.

– Добрый вечер, мисс Жарр.

– У вас есть устойчивая видеосвязь? – не сдержалась Конфетка. И укоризненно посмотрела на капитана: – Почему вы заставляете нас общаться с родителями по радио?

– Потому что мы не можем имитировать невесомость, мисс Жарр, – равнодушно сообщил блеклый.

И по тому, что ни от брюнета, ни от Линкольна комментариев не последовало, Сандра поняла, кто будет играть в разговоре главную роль.

– Рад, что вы согласились на встречу, – предложил блеклый, разглядывая лежащие перед ним бумаги. То есть наверное разглядывая: на что он смотрел, девушка не видела, но взгляд блеклого был направлен вниз. – Это официальный разговор, мисс Жарр. Моего товарища зовут мистер Штерн…

– Марк, – добавил брюнет.

– …Он советник Президента Российской Федерации.

– Очень приятно, – выдавила из себя девушка и поерзала в кресле: ее нервировал стоящий за спиной Линкольн.

– Меня зовут Козицкий, мистер Козицкий. Я провожу расследование.

– Какое?

– Выясняю, что случилось с «Чайковским».

– Мы потерпели катастрофу.

– Да, мне говорили. – Блеклый неожиданно посмотрел на девушку: – Я могу называть тебя Сандрой?

– Пожалуйста, – передернула худенькими плечами Конфетка.

– Спасибо. – Он вновь отвернулся.

– Это сокращенное от Кассандры… Меня так зовут.

– Тебе всего четырнадцать…

– Мне говорили, – в тон дознавателю произнесла девушка.

Штерн улыбнулся.

– …Как получилось, что родители отпустили тебя на Луну? – Козицкий не сбился и никак не среагировал на ремарку. Похоже, эмоции ему ампутировали перед поступлением в младшую школу.

– Моя истерика длилась до тех пор, пока они не согласились, – объяснила Конфетка. – У меня очень громкий голос.

– Сочувствую твоему отцу.

– Он мультимиллионер.

– Все равно сочувствую, – не изменил точку зрения Козицкий. С бумагами дознаватель закончил и теперь внимательнейшим образом изучал линии на левой ладони. – Как у тебя дела, Сандра? Учитывая обстоятельства, разумеется.

– Могли быть лучше, – не стала скрывать девушка.

Она уже освоилась и держалась с потрясающим самообладанием.

– Депрессия?

– Вы позвали меня, чтобы поговорить о самочувствии? – Конфетка повернулась к Линкольну: – Капитан, что происходит?