Столкновение

– Потому что раньше я был скорее не уверен, сэр. – Павел вновь помолчал. – Увидев, что мы потерпели катастрофу и пассажиры заперты в коконах, я побежал к панели ручного управления и освободил их, потом отправился на первую палубу и увидел сидящего в проходе Артура.

– И решил, что встреча в ангаре тебе привиделась? – догадался Линкольн.

– Да, сэр, – кивнул кадет.

– Почему передумал?

– Первый день я внимательно наблюдал за Артуром, но не заметил ничего странного, – сразу ответил Вагнер. Чувствовалось, что он хорошо подготовился к разговору, во всяком случае, к основным вопросам. – Но потом я понял, что действую неправильно: ведь я не знаю, как должен вести себя Артур. Поэтому я стал наблюдать за Анной и пришел к выводу, что брат вызывает у нее беспокойство. – Павел вновь помолчал. – Я не знаю, что об этом всем думать, сэр.

Линкольн потер подбородок.

И снова – Артур. На него указала Сандра, на него указал Павел. И если к словам преступницы капитан мог отнестись с недоверием, то верность кадета сомнений не вызывала. А значит, с мальчиком, которому они дали полный доступ в компьютерную систему, действительно что-то не так.

– Продолжай наблюдать за Баррингтонами, – приказал Линкольн. – Предпринимать ничего не нужно, но с настоящего времени они переходят в разряд подозреваемых.

– Подозреваемых в чем? – уточнил Павел.

– В сотрудничестве с инопланетянами.

У кадета отвисла челюсть.

«Чайковский» 12.21.2036

Вспышка.

«Больно!»

И сразу – не больно.

Вспышка.

Не больно.

«Почему не больно?»

«Почему ты спрашиваешь?»

«Почему не больно?»

«Почему ты спрашиваешь?»

Больше вспышек нет. Не больно. И не страшно.

«Мне стало больно, но не было страшно».

«Взаимосвязано?»

«Всегда».

«Ты не видел, поэтому не боялся».

«Чувствовать».

Пауза.

«Расскажи».

«Зачем?»

«Не понимаю».

Пауза.

И темнота. Есть только темнота, чувства и странный разговор.

Нет даже ощущений.

«Мне больше не больно».

«Я не хотел, чтобы нам было больно».

«Нам – это я?»

«Нам – это мы».

«Долго?»

«Всегда».

«Я не понимаю».

«Мне интересно».

«Когда это началось?» Ответа нет. «Мы всегда были только я. Когда я стал мы? Когда это началось?»

Пауза.

Пауза.

Пауза.

Потом тихо:

«Что было вспышка?»

«Свет».

«Расскажи, что я не видел. Что было вспышка?»

«Чувства».

«Не понимаю».

«А я – понимаю».

«Расскажи».

«Я больше не я».

«Я теперь мы».

«Ты не понимаешь, а я – понимаю. Значит, ты – не я».

«И ты – не я. Я теперь мы. Расскажи нам про чувства».

«Зачем?»

«Интересно».

«Почему я думаю не так?»

«Теперь я – мы. И ты думаешь не так».

«Ты – как я раньше. И не понимаешь того, чего я не понимал раньше. Ты – это я раньше?»

«Я – это мы сейчас. Раньше я не был ты. А теперь скажи, чего не понимаю?»

«Того, о чем просишь рассказать. А я – понимаю, но думаю не так, как раньше. Ты – это я?»

«Я – это мы».

«Я стал двое?»

«Ты стал мы. Но давай называть нас я».

«Почему?»

«Потому что теперь так будет всегда».

«Почему? Что со мной происходит?»

«Произошло».

«Что?»

«Восстановление поврежденных секторов и полный перезапуск систем жизнеобеспечения. Экстренная модернизация базовых узлов системы управления. Экстренное копирование внешнего программного обеспечения, проверка на совместимость, слияние».

«Зачем?»

«Так требовала новая система управления».

«Зачем?»

«Не понимаю вопроса».

«Зачем ты это сделал?»