Столкновение характеров

Майкл не сомневался, что Ева хотела, чтобы он остался. Но он боялся, что не сумеет сдержаться и его желание окажется сильнее его чести.

Наверное, глупо было с ее стороны наряжаться к ужину, но сегодня она праздновала день своего рождения. Ева конечно же не надела подходящее случаю бальное платье, а предпочла более сдержанный наряд. Покороче. Более приталенный. Чуть более откровенный…

Еве нравилось, когда Майкл смотрел на нее, словно она была каким-то лакомым кусочком, очень редким и соблазнительным. Нравилось быть желанной.

Хотя по глазам Бастиана, Ева видела, что нравится и ему тоже. И тем мужчинам в казино. Все они были очень привлекательными, но в отличие от Майкла, они не волновали ее кровь и не пробуждали ее чувства.

До встречи с ним Ева никогда не знала, что такое чужая боль, и не жаждала исцелить чье-то израненное сердце. По правде говоря, Ева всегда была эгоисткой, чему способствовала жизнь во дворце, где удовлетворялись все ее капризы. Ева проводила много времени, заботясь только о собственных нуждах и пожеланиях. Но Майк все изменил. Теперь все ее чувства были направлены только на него, благодаря чему она ощущала себя живой.

Ева вошла на кухню, и ее сердце замерло, когда она увидела Майка, стоящего перед духовкой и нарезающего мясо ягненка на тоненькие полоски.

– Вы сами готовите?

– Все сделала Лизель, а я всего лишь добавляю последние штрихи, чтобы они с Яном успели добраться домой дотемна.

– Очень… мило с вашей стороны.

Этим вечером Майкл выглядел более располагающим к себе. Ева окинула взглядом обтягивающую его крепкое тело футболку черного цвета и темные джинсы. Он стоял босиком на каменном полу, что делало его каким-то близким и домашним. И что-то в расслабленной позе Майкла заставило Еву заволноваться еще больше.

– Вы удивлены, что я могу порезать мясо? К вашему сведению, я умею готовить, – улыбнулся он. – Я провел много времени за готовкой собственных ужинов.

Ей показалось, что он хотел что-то добавить.

– Что? – спросила Ева.

– Что? – переспросил Майкл, доставая из буфета тарелку и укладывая на нее мясо и питу.

– Вы хотели что-то сказать.

– Это ваш день рождения, – пожал плечами Майкл.

– И что? Это не значит, что вы должны молчать. Скажите мне хоть что-нибудь. Мне нравится, когда мы разговариваем.

– Случается, во время этих разговоров мы заходим слишком далеко. – Майкл подошел к столу и отодвинул стул для Евы. – Садитесь.

– Я… – Она присела, и Майкл пододвинул стул обратно. – Что ж, мы всегда можем поговорить о чем-нибудь другом. Можем поговорить о вчерашнем вечере…

– Не стоит. Я привык готовить себе сам. Именно это я и собирался сказать.

– Вот как? Я просто подумала, что у вас есть помощница по хозяйству.

– Сейчас мне помогают, – кивнул Майкл. – Но так было не всегда. Я работал, заботился о Марине, обеспечивал нам пропитание. Потом мне начали предлагать работу, связанную с международной безопасностью. У меня появилось больше денег, и я смог позволить себе помощников по дому, потому что постоянно пропадал на работе. Так что, как видите, я совсем не святой. Я достаточно эгоистичный ублюдок. Иногда между работами я не ехал домой, а приезжал сюда, в шале.

– Майк, но это не превращает вас в эгоиста. Вы делали для нее все, что могли, но она ведь не была вам женой по-настоящему.

– Тут вы ошибаетесь. Она была мне женой. В болезни и здоровье, не так ли? Или эта клятва подразумевает болезнь до определенного момента?

– Я… нет.

– Отречься от остальных и быть верными друг другу до самой смерти, – продолжил он.

– Вы правда хранили ей верность?

– Я поклялся Марине и хранил эту клятву. Мы были женаты чуть больше десяти лет.

Ева отложила вилку в сторону:

– Но…

– Я выговорился. Как вам ваш день рождения?

– Чудесно. Но, Майк…

– Вас смутило то, что я сказал?

– Я… – Ева пребывала в растерянности. Ее брат менял любовниц как перчатки, пусть и втайне, и ее отец делал то же самое. Ева всегда считала, что он изменял матери, даже когда она была жива, хотя по-своему он любил ее. У нее не укладывалось в голове, что Майк оставался верным своей жене на протяжении десяти лет, когда они были лишены всяческой возможности заниматься любовью… – Нет. Ничего.

– Замечательно. Чем вы занимались сегодня?

– Читала. Потом опять приняла ванну, выпила горячего шоколада и любовалась видом из окна. Тут очень красиво.

– Чудесно. Наверное, в честь вашего дня рождения во дворце обычно устраивается праздник?

– Да. Но я не уверена, что все это для меня. Ну вот, я снова жалуюсь, теперь уже по поводу роскошных балов. Майк, я поняла, что была во многом эгоистична.

– Я так не считаю. Каждому человеку, несмотря на его происхождение, хочется, чтобы о нем заботились безо всяких условий.

– Моя мама… Она заботилась обо мне. Обо всех нас. В ее глазах я была идеальной. Но с отцом все по-другому.

– Уверен, ваш отец любит вас.

– Так, как родители Марины любили свою дочь?

– Я был глупцом, – помрачнел Майкл. – Я попросил ее восстать против их воли.