Столкновение миров

– Не совсем, – ответил Левша. – Я все еще слышу шаги вон там, – и он указал направо. – Сейчас мы у него за спиной, но он найдет нас, это вопрос времени. По-моему, красный глаз этого металлического зверя может видеть сквозь заросли.

Элеонора кивнула. Хоть Левша явно не понимал истинной природы огромного робота, он чувствовал, что тот руководствуется какой-то высокотехнологичной поисковой системой. Как бы подтверждая его слова, с той стороны, куда Левша только что указывал, послышалось стрекотание гидравлики. Робот снова их обнаружил.

– Там пещера, – сказал Левша, указывая протезом левой руки в небольшой просвет между огромными красными кактусами, – две-три сотни шагов в ту сторону. Я заметил ее, когда мы заходили в тыл к этой машине. Иди туда и спрячься. Подожди, пока я уйду подальше отсюда, тогда можно будет выйти. И ты сможешь продолжить поиски того, что тебе нужно.

– А что будешь делать ты? – плача, спросила Элеонора.

– Отвлеку эту консервную банку, чтобы ты могла добраться до пещеры, – сказал Левша.

Элеонора понимала, что Левша не сможет отвлекать робота вечно.

– Нет, – молящим тоном сказала она, боясь остаться совсем одна. – Пойдем со мной. Мы можем пойти вместе.

Левша покачал головой и, к удивлению Элеоноры, тепло улыбнулся.

– Нет времени. Кто-то должен его отвлекать, вдвоем нам до пещеры не добраться, – сказал Левша. – Иди! – и слегка подтолкнул ее к пещере.

Не успела Элеонора ответить, как Левша повернулся и исчез в странном лесу огромных кактусов.

И вот, несмотря на слезы, Элеонора повернулась и побежала в направлении, указанном Левшой. Позади нее через инопланетные джунгли, сокрушая все у себя под ногами, шагал робот. Он двигался прочь от Элеоноры, преследуя Левшу.

Вскоре Элеонора нашла небольшую пещеру. Это была даже не пещера, а, скорее, трещина в гладкой черной скале. Скала, будто живая, переливалась радугой красок.

Элеонора протянула руку и ощупала ее поверхность. Она была холодная, твердая и гладкая. Элеонора пригнулась и втиснулась в узкую трещину в скале. Оказавшись в ней, она обнаружила, что там гораздо больше места, чем она подозревала. Она могла лечь, свернувшись калачиком, как кошка. Элеонора легла на холодный пол и выглянула из трещины в инопланетные джунгли.

Вдалеке над верхушками растений то появлялось, то исчезало неясное зарево от красного глаза гигантского робота, охотившегося за Левшой Пейном. Затем в ночное небо взвился поток зеленого пламени.

Элеонора услышала крик и проклятия.

Это был Левша.

Вслед за криком послышалось тошнотворное шипение. Затем все стихло.

Так Элеонора поняла, что теперь осталась одна.

57

Между тем в нескольких милях от берега этого странного острова, на котором спряталась в пещере замерзшая и испуганная Элеонора, Корделия и Эйди сидели в своей парусной лодке и смотрели в удивительно ясное ночное небо.

Обе они искали одно и то же созвездие, которое перед расставанием велел им найти Брендан. Яркие звезды образовывали подобие круглого пирога, из которого от центра вырезан один кусок. Брендан, смеясь, назвал это созвездием Пакмена.

– В общем, – объяснял Брендан незадолго до расставания, – книжный мир «Потерянного города» огромен. Он занимает почти весь этот океан. Так что если будете придерживаться курса на созвездие Пакмена, к утру окажетесь как раз там, где надо. Тут трудно ошибиться.

Теперь, когда они с Эйди заметили над головами созвездие Пакмена, Корделия должна была признать, что Брендан сильно вырос в ее глазах. Она и не подозревала, что он умеет ориентироваться по звездам в открытом море.

Слова поддержки, сказанные Бренданом перед расставанием, сначала успокаивали Корделию. Но сейчас, ночью, когда они с Эйди находились в крошечной лодочке в бескрайнем океане, в котором обитали бог знает какие чудовища, Корделия боялась гораздо сильнее, чем ожидала. Не только того, что могло таиться под поверхностью. Она боялась, что они двигаются совершенно не туда, куда следовало. Ориентироваться по созвездию в теории казалось просто, но на практике она чувствовала, что понятия не имеет, куда плывет лодка.

– По-твоему, мы двигаемся верным курсом? – спросила Корделия Эйди.

– По-моему, да, – сказала Эйди. – Твой брат сказал, что сбиться почти невозможно.

– Да, но ты не знаешь его, как я, – сказала Корделия. – Нельзя сказать, что Брендан всегда прав.

– Ты слишком строга к нему, – сказала Эйди. – Он вас любит. Я бы съела пятьдесят ящериц, чтобы иметь такого брата, как он.

Корделия засмеялась, несмотря на растущую тревогу.

И тут она поняла нечто такое, что было очевидно с самого начала.

– О господи! – воскликнула Корделия. – Да ты в него втюрилась, что ли?

– Что? – переспросила Эйди, смутившись. – С какой это стати мне в его втюриваться?

– Прости, в наших местах «втюриться» значит «влюбиться».

– Конечно, он мне нравится, – сказала Эйди. – Он хороший брат и вообще человек хороший.

– Нет, «втюриться» значит, что он тебе нравится больше, чем просто друг, – сказала Корделия.

– Ты хочешь сказать… романтически? – спросила Эйди, приходя в ужас от такой мысли.

Корделия кивнула.