Столкновение миров

Собаки привели полицию штата на то место, которое называлось кладбищем, возле электрофицированного забора, на котором без каких-либо церемоний были захоронены тела мальчиков. Как оказалось, пять тел были настолько изуродованы, что опознать их не было возможности. Может быть, они смогут опознать Ферда Янклоффа. Его родители смогут предать его достойному погребению, не переставая удивляться, что же они сделали неправильно, и каким образом их любовь к Христу привела к гибели их выдающегося, непокорного сына.

Когда подали сольсбургский бифштекс, он оказался соленым и жестким, но Джек все съел до последней крошки. И выбрал дочиста всю жирную подливу с недожаренного жаркого «Имперских завтраков». Не успел он доесть последний кусок, как возле него остановился бородатый водитель грузовика в кепке «Дейтройские тигры», надвинутой на лоб, с черными длинными волосами, в куртке, казалось, сшитой из волчьих шкур, и толстой сигаретой во рту.

— Тебя подвезти на запад, малыш? Я еду в Декатур.

Декатур находился не меньше, чем на полпути к Спрингфилду.

2

В ту ночь, в гостинице за три доллара в сутки, о ней рассказывал водитель грузовика, Джек отчетливо видел два сна. Вернее, позже он вспомнил только два из потока видений, нахлынувших в его сон. Даже не так. Эти два видения были по сути объединены в одно целое. Джек запер дверь, помочился в запятнанную, треснувшую раковину, стоящую в углу, положил рюкзак под подушку и заснул, держа в руках большой кусок мрамора, который с другом мире служил зеркалом Территорий. Доносились слабые звуки музыки, словно некий музыкальный фон в киноленте. Огненная, тревожная пульсация, звук был настолько тихим, что Джек едва различал ведущие инструменты: это были труба и альт-саксофон. «Ричард, — подумал сквозь полудрему Джек. — Завтра я должен уже увидеть Ричарда Слоута». И скатился по склону ритма в переплескивающееся через край забытье.

Навстречу к нему среди дымящихся руин бежал рысью Вулф! Их разделяли нити колючей проволоки, которые то здесь, то там заворачивались в замысловатые колючие узоры. Разоренную землю также бороздили глубокие траншеи, одну из которых Вулф с легкостью перепрыгнул, как вдруг чуть не скатился на ряды проволоки.

— Осторожно, — крикнул Джек.

Вулф вовремя остановился, чуть не упав на тройной ряд проволоки. Он помахал Джеку своей большой лапой, давая тем самым понять, что он невредим, а затем осторожно переступал через проволоку.

Джек ощутил, как на него накатила удивительная волна счастья и облегчения. Вулф не умер; Вулф снова будет с ним.

Вулф успешно преодолел колючую проволоку и вновь помчался рысью вперед. Казалось, что расстояние между Джеком и Вулфом каким-то таинственным образом удваивается. Серый дым, висящий над многочисленными траншеями, почти полностью скрывал большой косматый силуэт, несущийся вперед.

— Джейсон! — крикнул Вулф. — Джейсон! Джейсон!

— Здесь же я! — крикнул в ответ ему Джек.

— У меня не получается, Джейсон! У Вулфа не получается!

— А ты попытайся, попытайся, — закричал изо всех сил Джек. — Черт побери, не сдавайся!

Вот Вулф остановился перед непроницаемым сплетением проволоки, и сквозь дым Джек увидел, как он соскользнул на все четыре лапы и стал рыскать то взад, то вперед, пытаясь найти хоть какой-то выход. Вот Вулф стал метаться из стороны в сторону, с каждым разом увеличивая расстояние, с каждой секундой его волнение нарастало и нарастало. Наконец, Вулф замер и, поставив руки на толстую изгородь из проволоки, с усилием просунул морду, чтобы крикнуть: «У Вулфа не получается! Джейсон! У Вулфа не получается».

— Я люблю тебя, Вулф, — крикнул Джек, и его слова эхом пронеслись над тлеющей равниной.

— Джейсон! — крикнул в ответ Вулф. — Будь осторожен! Они уже идут за тобой! Их больше!

«Больше чего?» — хотел крикнуть Джек, но не смог. Он знал. То ли характер сна изменился, то ли это был уже другой сон. Он снова в разрушенной студии записи в офисе Солнечного Дома, воздух наполнен запахом пороха и горящей плоти. На полу возвышается изуродованное тело Сингера. Сквозь разбитую стеклянную панель свисает мертвое тело Кейси. Джек сидит на полу, качая в руках Вулфа, и он снова понимает, что Вулф умирает. Только Вулф вовсе не Вулф.

Джек держит в своих объятиях дрожащее тело Ричарда Слоута, и это Ричард Слоут, вот кто умирает. За линзами его внушительных черных пластиковых очков, наполненные болью, глаза. «О, нет, нет», — выдохнул в ужасе Джек. Рука Ричарда раздроблена, а его грудь представляет собой месиво из разорванной плоти и залитой кровью белой рубашки.

Обломки костей белеют то здесь, то там, словно зубы в кривой усмешке.

— Я не хочу умирать, — сказал Ричард, прикладывая сверхчеловеческие усилия, чтобы произнести каждое слово. — Джейсон, тебе не нужно было… не нужно было…

— Ты не умираешь, ты тоже… — умолял Джек. — Только не ты, нет.

Верхней частью тела Ричард опирается на руки Джека, и он издает долгий и протяжный звук, и затем Ричард внезапно просветленными и спокойными глазами находит глаза Джека.