Столкнувшийся

Мои руки инстинктивно обхватывают ее и прижимают к себе. Мне нравится ее мгновенно узнаваемый запах, летнего времени и океанских волн.

— Я бы купил тебе все чертово ночное небо, если бы мог.

Софи смеется мне в грудь, прежде чем освободиться и лечь на подушку. Я занят настройкой телескопа.

Она наблюдает за мной, ее глаза следят за каждым моим движением.

— Ты получил ответ от Маккой или других команд?

Моя рука замирает на рычаге, ее вопрос застает меня врасплох.

— Да, но я все еще жду. Знаешь, на всякий случай.

— Итак, Маккой предложил продлить контракт? — ее глаза переходят с меня на небо.

— Да. Он и еще несколько человек.

Она делает паузу, прежде чем заговорить снова.

— В чем задержка?

— Контрактные сделки сложны. Какими бы умными мы оба ни были, я оставляю эту сторону бизнеса своему агенту.

Ее подпрыгивающая нога замирает.

— Если бы тебе приставили пистолет к голове и ты должен был выбрать команду на следующий год, из всех команд, кроме Бандини, потому что они не могут предложить никому место, кого бы ты выбрал?

Мое сердце бешено колотится в груди. Я провожу языком по губам, чтобы выиграть время на обдумывание ответа.

— Перестань думать и иди по зову сердца, — шепчет ее хриплый голос.

— Маккой. Мне нравится команда и Джакс, плюс Питер наконец-то успокоился, — промурлыкал я.

Ее глаза снова переходят с моих на небо.

— Даже с Клаудией, вызывающей драму?

Я не могу сказать, звучит ли ее голос грустно или раздраженно.

— Она как День мертвых, выходит раз в год, чтобы посеять хаос, только чтобы вернуться обратно в огненную яму, из которой она вышла.

Софи смеется, но звук не такой, как обычно, а какой-то принужденный.

Я возился с телескопом.

— Но время еще есть. Другие команды могут предлагать сделки до конца сезона, а я еще не принял решение. Ты же знаешь, все может зависеть от итоговой турнирной таблицы чемпионата.

— Да, может что-то случиться. — Она поднимает одеяло, отказываясь от разговора и хватаясь за мою протянутую руку. Слава богу. Мое дыхание снова замедляется.

Ее светлые волосы светятся от фонаря, когда она наклоняется и смотрит в телескоп.

— Вау. Просто вау. У меня нет прилагательных для этого. Ты должен это увидеть.

Я чувствую то же самое по отношению к ней половину времени.

— Я интерпретировал секс на свежем воздухе как ночь под звездным небом. Надеюсь, тебе понравится.

— Ты превзошел мои ожидания. Как обычно. — Она одаривает меня сладкой улыбкой.

— Я получу поцелуй за свои старания? Ну, если честно, я согласна на поцелуй или минет. Кто я такой, чтобы различать?

Она испускает самый мягкий смех, который я хочу записать.

— Мы можем заключить собственную сделку. — Ее губы находят мои в темноте. Я притягиваю ее к себе, мне нравится ощущать, как она прижимается ко мне — кайф хуже любого наркотика.

Ее мягкие губы целуют мои, а ее язык дразнит мою нижнюю губу. Она вторгается в мой рот, как в мою жизнь — прощающе и неапологетично. Не то чтобы я хотел, чтобы она не была такой. Черт, общение с ней пробуждает во мне такие части, о которых я и не подозревал. Ее язык ласкает мой, наше теплое дыхание смешивается вместе, эротическое чувство, которое я не хочу отпускать. Я жажду всего с ней.

Я хочу украсть ее поцелуи, оставив ее без сознания и оцепенения, с единственной мыслью, играющей в ее голове, о том, как я трахаю ее, пока звезды не запляшут в ее глазах. С ней я хочу целовать и сосать ее кожу, пока не оставлю синяки, чтобы ни один ублюдок не приблизился к тому, что принадлежит мне.

Мне? Дерьмо. Скорее, мне на весь сезон.

Мой мозг отключается, когда ее зубы касаются моей нижней губы, а ее рука обхватывает мой член. Я толкаю Софи в одеяло и заползаю на нее, тепло моего тела защищает нас от прохладного ветра пустыни. Наши губы не отрываются друг от друга. Голод между нами пылает, подпитываемый нашей неоспоримой химией.

Ее руки находят подол моей толстовки, и она стягивает ее через голову. Она прослеживает гребни мышц от моих плеч до живота, прежде чем снять пояс и отбросить его в сторону. Я следую ее примеру, снимая с нее свитер и джинсы. Не заботясь о том, чтобы между нами ничего не было, я быстро снимаю с нее лифчик и трусики, а также свои джинсы и трусы-боксеры.

Я ненавижу барьеры так же сильно, как ненавижу то, как она смотрит на меня с вожделением и чем-то еще, что я не могу определить. Что-то в этом есть. Она не смотрела так на меня раньше, поэтому я не могу понять, что с ней происходит. Ее стеклянные глаза находят мои, яркие звезды отражаются в них, зовя меня, как потерянный человек, который ищет дорогу домой.