Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность

Через несколько месяцев правления нового режима появилось четкое указание на то, что существенно ничего не изменится. Мушарраф назначил своего друга и коллегу, генерала Амджада, начальником Национального бюро по борьбе с коррупцией и финансовыми преступлениями — организации, предназначенной обуздывать и наказывать коррумпированных чиновников, политиков и бизнесменов. Амджад был, вероятно, одним из немногих высших офицеров в армии, который не был замешан в коррупции. Его упорство в стремлении «играть по правилам» сделало его «белой вороной» еще тогда, когда он был младшим офицером. Как-то во время одного из праздников он, несмотря на настойчивые требования, не позволил одному генералу взять казенное столовое серебро для частной вечеринки. Коллеги, потрясенные его неподкупностью, публично смеялись над ним, хотя в душе его уважали. Решение Мушаррафа поставить его во главе Бюро было далеко не легкомысленным. В течение двух недель Амджад нанял радикально настроенного американского юриста Уильяма Ф. Пеппера, чтобы проследить пути утечки государственных средств и обнаружить деньги, тайно переведенные за границу Беназир Бхутто и ее мужем Асифом Зардари, за время, когда она занимала пост премьер-министра в Исламабаде. Одновременно Амджад приказал арестовать промышленников, которые занимали деньги у банков, но не могли даже выплатить проценты; список политиков, которые делали то же самое, был опубликован в каждой газете. Предание этого позорного списка огласке наказывало психологически, но для борьбы с самой раковой опухолью коррупции этого было недостаточно. Амджад заявил своему боссу, что единственным эффективным способом решения проблемы является создание по крайней мере одного честного института в стране. Только тогда гражданские служащие и политики будут принимать кампанию по борьбе с коррупцией всерьез. Это означало арест действующих и вышедших в отставку генералов, адмиралов и маршалов авиации, которые были замешаны в коррупции. Амджад был готов провести операцию «Чистка», однако Мушарраф выступил против масштабности этого мероприятия. Это раскололо и деморализовало бы верхушку армейских служб и могло бы привести к падению дисциплины в армии, а как только ослабнет дисциплина, армия Пакистана ничем не будет отличаться от любой армии Ближнего Востока или Латинской Америки, где каждый, независимо от звания, думает, что может захватить власть. Амджад возразил. В итоге его убрали из Бюро и вернули в армию командиром корпуса. Посаженные в тюрьму коррупционеры были освобождены; опозоренные политики издали дружный вздох облегчения, и это было в любом смысле слова возвращение к привычному положению вещей.

Мушарраф творил собственную историю, но в четко определенных рамках. На международной арене важным фактором была подавляющая мощь американской Империи и ее финансовых институтов. У себя в стране он должен был бороться с наследием, оставленным предыдущими военными диктаторами. Решение вывести из игры генерала Амджада умиротворило местных финансистов; назначение нью-йоркского банкира Шауката Азиза министром финансов страны понравилось и Всемирному банку, и МВФ. Однако оставалась еще проблема, и заключалась она в том, как править страной. Подобно правившим до него генералам Айюб-хану и Зие-уль-Хаку, Мушарраф пытался сделать себя неуязвимым. Он временно отказался от военной формы, наряжался в традиционное платье с нелепым и неудобным тюрбаном и начал свою политическую карьеру на «публичном» митинге, который состоял из крестьян, принудительно привезенных на автобусах на большое поле одним из землевладельцев Зинда. Референдум является проверенным временем оружием диктаторов, стремящихся подтвердить свою легитимность. Решение генерала фальсифицировать плебисцит в собственную пользу лишило иллюзий самых либеральных его сторонников. Большинство избирателей остались дома, в то время как гражданские служащие, военные и крепостные крестьяне толпами пошли на избирательные участки и превратили военного диктатора в избранного народом президента.