Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность

Было бы удивительно, если бы в этой наэлектризованной до предела атмосфере интеллектуальной войны и конкретных военных действий — войны одних хадисов против других, войны между различными школами интерпретации Корана, споров о подлинности самого Корана — не появились в изобилии ереси и скептицизм. Достойно удивления то, что на протяжении первых двенадцати веков существования ислама и еретиков, и скептиков терпели в больших количествах. Только тех, кто бросал прямой вызов Корану, обычно хватали и казнили, как еретика IX века из Йемена, изобретшего собственный набор хадисов, признанный в то время богохульными и подрывающими моральную репутацию пророка. И произведение, и его автор были без жалости уничтожены.

Однако многие поэты и философы спорили, расходились во мнениях и в поисках знаний переходили границы и «вдавались в ересь», обогащая тем самым исламскую цивилизацию. Муллы с их возмущенными протестами часто оставались не услышанными правителями, что являлось показателем того, что в то время ислам был уверенно развивающейся религией. Андалузские философы в своих спорах обычно не выходили из установленных исламом рамок, хотя в XII веке Ибн-Рушд (1126–1198), философ из Кордовы, время от времени переходил дозволенные границы. Известный латинскому миру под именем Аверроэс, Ибн-Рушд был сыном и внуком кади, другой его дед был имамом[25] Великой мечети в Кордове.

Сам Ибн-Рушд тоже был кади в Севилье и Кордове, хотя ему пришлось покинуть Кордову на волне возмущения ортодоксального духовенства, его книги сжигали, а ему самому было запрещено входить в Великую мечеть. Схватки с ортодоксальным духовенством не только обостряли интеллект Ибн-Рушда, но и заставляли его соблюдать осторожность. Когда этот философ просвещал султана Абу Юсуфа, задавшего ему вопрос о том, что есть Небеса, Ибн-Рушд ответил не сразу.

Абу Юсуф настаивал: «Это субстанция, которая существует в вечности, или она имела начало?» И только когда выяснилось, что правитель знаком с древней философией, Ибн-Рушд ответил ему, объяснив, почему рационалистические методы главенствуют над религиозными догмами. Философ слишком хорошо знал, что приверженность материализму может привести его на плаху, однако решился довериться своему правителю, который поощрял его интеллектуальные изыскания. Когда султан сознался, что нашел работы Аристотеля непонятными, и пожелал, чтобы их объяснили коротко и ясно, Ибн-Рушду пришлось написать целую серию книг, комментирующих труды Аристотеля. Эти «Комментарии» привлекли внимание христианских и иудейских теологов. Основная масса работ Ибн-Рушда, написанных на арабском языке, была потеряна или уничтожена, сохранились только отрывки. То, что осталось, сохранилось в основном в латинских переводах, которые внимательно изучали в эпоху Возрождения, однако это только крошечная часть всех сочинений Ибн-Рушда. «Комментарии» выполняли двойную функцию: автор не только попытался систематизировать громадную часть работ Аристотеля и познакомить исламский мир с рационализмом и антимистицизмом, но и пойти дальше и придать рационалистической мысли самостоятельную ценность.

Двумя столетиями раньше персидский ученый Ибн-Сина (980—1037), родившийся близ Бухары, заложил основы изучения логики, естествознания, философии, политики и медицины. Он критиковал «Логику» Аристотеля за то, что она слишком далека от реальной жизни и вследствие этого не имеет реального применения. Ибн-Сина был настолько искусным врачевателем, что его работодатели, исконные правители Хорасана и Исфагана, спрашивали его совета в решении политических вопросов. И он, как впоследствии Макиавелли, давал советы, которые заставляли некоторых из его покровителей гневаться. Это значило, что ему частенько приходилось спешно покидать рабочее место, в такие периоды он исчезал из общественной жизни, зарабатывая на хлеб исключительно врачеванием. Его книга «Канун аттибб» («Канон врачебной науки») представляет собой сборник существовавших в то время медицинских знаний, дополненных собственными теориями Ибн-Сины и описанием лекарств, приготовленных им за многие часы постоянной клинической практики. Эта книга стала основным учебником по медицине во всех медицинских школах исламского мира, а отдельные ее главы до сих пор используются в современном Иране. «Китаб альинсаф» («Книга указаний и наставлений»), в которой давались ответы на 28000 различных философских вопросов, была утеряна при разграблении Исфагана еще при жизни Ибн-Сины. Автор отдал единственную копию своей книги в местную библиотеку.