Столпы Земли

На высоких галереях алтаря и на более низких – в его приделах – собрался, казалось, весь город. В дальнем конце возвышался престол. Новая церковь выглядела очень необычно: над сводчатым каменным потолком, как правило, надстраивалась трехгранная деревянная крыша; сейчас же церковь выглядела беззащитной, как лысый человек без шляпы. Прихожане стояли спиной к Алине. Когда она нетвердой походкой подошла к собору, епископ Уолеран Бигод уже начал свою речь. Словно видение из ночного кошмара, рядом с ним стоял Уильям Хамлей. Слова, произносимые епископом, еще более усилили ее боль:

– ... С чувством радости и гордости сообщаю вам, что Его величество король Стефан пожаловал лорду Уильяму звание графа.

Алина ужаснулась, услышав это. Вот уже целых шесть лет – с того самого дня, когда они с Ричардом увидели отца в Винчестерской тюрьме, она жила одной надеждой – вернуть собственность их семьи. Вместе с братом она пережила нападения грабителей и насильников, страшный пожар и гражданскую войну. Несколько раз, казалось, они были уже у цели. И вот сейчас все рухнуло. Прихожане невольно зароптали: они уже и так пострадали от Уильяма, да и сейчас жили в страхе перед ним. И то, что король, который должен был их защищать, так возвысил их врага, радости у людей не вызвало. Алина поикала глазами Ричарда, ей хотелось увидеть, как он воспринял этот жестокий удар, но не нашла его.

Приор Филип поднялся со своего места – лицо мрачнее тучи – и запел гимн. Прихожане неохотно последовали его примеру. Алина стояла, прислонившись к колонне, ее снова пронзил приступ боли. Она стояла позади всех, и никто не заметил ее. Плохие новости, как ни странно, похоже, успокаивали ее. «Я просто рожаю ребенка, – повторяла она, – это происходит каждый день со многими женщинами. Мне надо только найти Марту или Ричарда; они обо всем позаботятся».

Как только боль отпустила, Алина пошла сквозь ряды прихожан в поисках Марты. На нижней галерее северного придела она увидела группу женщин и направилась туда. Все сначала с любопытством смотрели на нее, но потом всеобщее внимание привлек какой-то шум, похожий на скрежет. Пение поначалу заглушало его, но, как только шум усилился, хор сразу смолк.

Алина подошла к женщинам. Они беспокойно крутили головами, пытаясь понять, откуда идет этот шум. Дотронувшись до плеча одной из них, она спросила:

– Вы не видели Марту?

Женщина обернулась, и Алина узнала Хильду, жену кожевника.

– По-моему, она на той стороне, – сказала Хильда, но тут грохот стал просто невыносимым, и она отвернулась.

Алина проследила за ее взглядом. И все прихожане, стоявшие в центре, посмотрели туда же, на самый верх, где кончались стены и начинался купол. Те, кто стоял в боковых приделах, выглядывали из-за колонн, вывернув шеи. Кто-то пронзительно закричал. Алина заметила, как по дальней стене пробежала трещина, прямо между двумя окнами в верхнем ярусе. Несколько огромных кусков каменной кладки упали с высоты прямо на головы тех, кто стоял в самом центре. Церковь наполнилась дикими воплями, стонами; люди рванулись к выходу.

Земля под ногами Алины содрогнулась. Она сообразила, что стены наверху разошлись и свод купола треснул. Хильда, бежавшая впереди нее, упала, Алина споткнулась о ее распростертое тело и тоже оказалась на полу. Едва попыталась подняться, как на нее обрушился град из мелких камней. А затем рухнула крыша одного из приделов, что-то ударило ее по голове, и она провалилась в темноту.

* * *

Филип начал службу, переполненный чувством гордости и благодарности. Срок на строительство был отведен небольшой, тем более было приятно, что свод закончили вовремя. На самом же деле сводом накрыли только три пролета над алтарем, четвертый без крестовины сделать было невозможно, и недостроенные, с рваными краями стены соединили с поперечными нефами, посчитав, что пролетов вполне достаточно. Все следы стройки наспех убрали с глаз долой: инструменты, горы камня и штабеля теса, строительные леса, щебенку и мусор. Алтарь тщательно отмыли, монахи побелили каменную кладку и покрасили красной краской известковый раствор в расшивке швов. Теперь все выглядело очень аккуратно, как предписывали традиции. Из крипты принесли и установили престол и епископский трон. Мощи святых пока оставались там, в каменном саркофаге; их перенос обычно сопровождался торжественной церемонией и должен был стать главным событием сегодняшнего богослужения. Как только началась служба, епископ уселся на свой трон, монахи в новых одеждах выстроились за престолом, а толпы прихожан заполнили все пространство церкви и ее приделов, Филип почувствовал себя победителем. Он благодарил Бога за то, что с его помощью удалось завершить самый главный этап в восстановлении собора.