Столпы Земли

– Да, тот, кому она достанется в жены, будет богатым человеком, – сказал отец Юсефа. И снова раздался дружный хохот. Джек смеялся вместе со всеми, а потом заметил, что все смотрят на него, как будто предметом шутки был он.

После обеда Рашид показывал гостям свою коллекцию механических игрушек: сосуд, в котором можно было смешать вино с водой, а вытекали они раздельно; прекрасной работы водяные часы, удивительно точные; кувшин, который сам наполнялся жидкостью, и она никогда не переливалась через край; и маленькую деревянную женскую статуэтку, глаза у которой были из особых кристаллов, накапливавших днем на жаре воду и источавших ее с наступлением вечерней прохлады, так что казалось, женщина плачет. Джек, так же как и Рашид, был в восторге от всех этих забавных штучек, но больше всего его манила своей таинственностью плачущая статуэтка, поскольку остальные устройства поддавались объяснению, а разгадать секрет статуэтки не мог никто.

Потом все сидели в тени аркад, клевали носом, пытаясь играть в какие-то игры, вели неспешные праздные беседы. Джек тоже хотел иметь такую большую семью, сестер, братьев и прочую родню, и чтобы все они собирались в его доме, а сам он был бы уважаемым в городе человеком. Внезапно ему вспомнился разговор с матерью, в день, когда она спасла его из монастырской тюрьмы: он спрашивал ее о родственниках отца, и она тогда сказала, что у него во Франции осталась большая семья. А ведь где-то и у меня есть такая же семья, подумал Джек, Братья и сестры отца – мои дяди и тети, а их дети – мои кузены и кузины – должны быть примерно моего возраста, Вот бы найти их.

Он чувствовал себя человеком ниоткуда, брошенным на произвол судьбы. Выжить он мог где угодно, мог быть каменщиком и строителем, монахом и математиком, но каким был настоящийДжек – это ему было неведомо. Иногда он страстно желал стать менестрелем, как его отец, иногда – разбойником, как мать. Ему было уже девятнадцать, а у него не было ни своего дома, ни корней, ни семьи, и главное – не было цели в жизни.

Он сыграл партию в шахматы с Юсефом и выиграл. Подошел Рашид:

– Юсеф, дай-ка я сяду, хочу еще послушать про Евклида.

Юсеф послушно уступил свое место будущему тестю и отошел в сторону: он уже достаточно наслушался про Евклида.

Рашид сел и спросил у Джека:

– Ну что, наслаждаешься?

– Твое гостеприимство не имеет равных, – учтиво ответил юноша. В Толедо он уже успел усвоить светские манеры.

– Спасибо, но я имел в виду Евклида.

– Да. Хотя мне, кажется, не удалось до конца понять всю важность его книги. Видишь ли...

– Я понял, – перебил Рашид. – Мне, как и тебе, знания важны ради самих знаний.

– Да.

– Но даже и в этом случае человеку надо все-таки зарабатывать на хлеб.

Джек не совсем понял смысл слов Рашида и хотел, чтобы тот договорил. Но Рашид уже откинулся на подушки и сидел, прикрыв глаза, наслаждаясь воцарившейся тишиной. Джеку показалось, что хозяин дома упрекнул его в том, что он не помогает ему в его делах. Не выдержав молчания, Джек сказал:

– Думаю, мне надо вновь заняться строительством.

– Ну вот и хорошо.

Джек улыбнулся:

– Когда я уезжал из Кингсбриджа на лошади матери, с инструментами отчима в сумке через плечо, я думал, что есть только один способ строить церкви: делать толстые стены с круглыми арками и маленькими оконцами и на них класть деревянный потолок или сооружать каменный купол, похожий на бочонок. Все соборы, которые я видел на пути из Кингсбриджа в Саутгемптон, были построены именно так. Но то, что я увидел в Нормандии, изменило мои взгляды.

– Могу себе представить, – сквозь сон пробормотал Рашид.

Видя, что он не проявляет особого интереса, Джек стал молча вспоминать весь свой путь из родного города. Сойдя на берег в Онфлере, он долго рассматривал церковь аббатства Жюмьеж. Таких больших церквей ему еще не приходилось видеть, но у нее были все те же круглые арки и деревянный потолок, и только в здании капитула аббат Урсо сделал невиданный по тем временам каменный потолок. Вместо гладкого или крестового свода этот был сделан в виде ребер, которые начинались на вершинах колонн и сводились на коньке крыши. Ребра были толстые и крепкие, а треугольные секции между ними получились тонкими и легкими. Местный монах объяснил Джеку, что так строить было намного легче: сначала устанавливали ребра, а потом уже легко крепили к ним секции свода. Весь купол получался словно невесомым, почти воздушным. Монах с нетерпением ждал, что Джек расскажет ему о новых выдумках строителей в Англии, но Джек был вынужден разочаровать его. И все-таки монах был очень рад, что юноша по достоинству оценил новый метод возведения купола, и рассказал Джеку о церкви в Лессее, неподалеку от Онфлера, где и центральный купол был построен по-новому.