Столыпин

Да, пусть они сами разбираются со своими историческими сожителями – литовцами и евреями. Истинно гласит русская пословица: баба с возу – кобыле легче! Он боялся до поры до времени открыто высказывать эту мысль, но ясно понимал: российский воз перегружен. Россия – не Англия, которая зверствует в своих колониях вроде Индии. Россия пытается объединить, воссоединить соседей; они имеют даже больше прав, чем русское население. У Польши, как и у Финляндии, своя конституция, более либеральная, чем в России. А что в итоге? Финляндия стала прибежищем и кормушкой для большевиков-меньшевиков и откровенных смутьянов и поставщик смутьянов. Евреев и литовцев она отнюдь не успокаивает и не привечает. А науськивает их на Россию.

Еще на первых порах он намеревался разом разрубить этот гордиев узел. Начинать следовало с евреев – предоставить им равные права со всеми. «Из противников они обратятся в наших союзников и помогут в борьбе с польским самоуправством, – убеждал он на заседании Совета Министров своих коллег. – Прошу высказаться всех. Под протокол». Министры тогда поддержали своего премьера. Окрыленный успехом, он отвез запротоколированный журнал Совета Министров государю.

Журнал несказанно долго пылился на столе у Николая II… и вернулся с характерной запиской:

«Петр Аркадьевич,

возвращаю вам журнал по еврейскому вопросу неутвержденным.

Задолго до представления его мне, могу сказать, и денно и нощно, я мыслил и раздумывал о нем.

Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям…

Николай».

Мол, делайте что хотите, только оставьте меня в покое!

А как «делать» такое дело без царя – никто не знал. Решили – есть русское «авось…»

Авось, как-нибудь да обойдется. Революция 1905 года, зажженная в общем-то инородцами, подавлена, и русский народ вроде бы одумался, сам собой утихомирился. Хотя очередная гроза снова собирается. В наплывающих с Запада тучах то здесь, то там посверкивают молнии. Министру внутренних дел – да этого не знать! И что же?.. Все закрывают глаза и делают вид, что ничего такого нет… да и в прошлом-то не бывало! Окружение царя более занято гемофилией наследника Алексея и бесовскими молитвами «лекаря» Распутина, когда уж там о наплывавшей очередной грозе думать!

Сейчас Столыпин со стыдом вспоминал, как они с Герасимовым готовили поездку Николая II на 200-летие Полтавской битвы. В подкрепление к гласным полицейским он отдал тогда им даже Недреманное око, сам оставшись без надежной охраны. Два полковника – тогда Герасимов не был еще генералом – прочистили, истинно как дворники, все пути следования царя, все возможные остановки и задержки. Были высланы или рассажены по кутузкам все подозрительные личности. Проверены не только встречные-поперечные поезда – многие загнаны в дальние тупики. Чтоб не пересекались с царским поездом. Столыпин с легкой душой шел к Николаю. Не вдаваясь в подробности, коротко доложил:

– Ваше величество! Все революционные угли потушены, новые пока не возгорятся. Вы можете спокойно ехать в Полтаву. Я как гарант вместе с вами. До Полтавы и Киева.

Под впечатлением ли каких-то семейных неурядиц, царь досадливо отмахнулся:

– Угли? Революции? Да и была ли какая-то революция? Беспорядки, устроенные по недосмотру властей. Будь у власти более смелые и энергичные люди, вообще бы ничего не сказалось. Что вы меня всегда стращаете?

Это тогда больно задело Столыпина. Мало что оскорбили его личное усердие, так ни слова благодарности сотням полицейским-чистильщикам? Он собрал в министерстве главных и… от имени государя!.. объявил благодарности. Да банкет… от его имени!.. устроил с личным своим присутствием. Правда, наедине Герасимову высказал все доподлинно. У того даже губа от обиды отвисла. Ответил тоже со всей откровенностью:

– Что ж, верных слуг никогда не любили…

Нынешним летом опять предстояла поездка в Киев. Теперь уже на открытие памятника Александру II. Торжества затевались немыслимые. Соответственно и охрана готовилась. Генерал Герасимов сбивался с ног. Но всевластен ли он был? Когда дело касалось государя, непременно вмешивалось личное Министерство двора Его Величества. Авось, все утрясется…