Столыпин

Столыпина встретил человек, по одному виду которого можно было сказать: «Да-а, этот не схалтурит ни с каким Степаном Халтуриным…»

Он не стал вести ради знакомства никакую душе– спасительную беседу, а просто поставил в известность:

– Уважаемый Петр Аркадьевич, решено назначить вас губернатором Гродненской области.

Столыпину стало не по себе от делового, суховатого тона.

Он смотрел в открытые и одновременно совершенно закрытые глаза министра и души его не видел, не чувствовал. Все-таки ему было уже сорок лет, он кое-что повидал в жизни, но сейчас сам себе казался мальчишкой. Никогда не думал, что его собственная воля может так гаснуть под пристальным взглядом этого человека. А она гасла, несомненно. Перед ним в служебном кресле сидел полицейский, истинный полицейский, который мог ломать людей и покрепче его, Столыпина. Что там какие-то Халтурины или Балмашевы, которые, как трава, вероятно, никли под косой взгляда. Из журналистских бумаг брата он знал про самонадеянного убийцу Сипягина:

«День перед казнью Балмашев провел в канцелярии Шлиссельбургской крепости. Был слаб и болезнен и только просматривал «Ниву»…»

Вот так адъютант великого князя! Вот так террорист!

Видимо, Столыпин при этой мысли улыбнулся.

– Смею спросить, что вас так веселит?

Столыпин уже взял себя в руки:

– Не скрою… – после секундной заминки он решился обойтись без всяких «сиятельств», – не скрою, Вячеслав Константинович: мысль, что я, потомственный помещик, могу быть чиновником…

– Сможете. Студент Плеве тоже не думал о полицейской карьере, да вот приходится.

– Губернатор – это все-таки нечто другое?..

– Скоро убедитесь, что особой разницы нет. Губерния – место, где проходит черта оседлости. А эта всеми нелюбимая «черта» как раз и поставляет волонтеров террора.

Разговор вроде бы начинался, налаживался, но Плеве оборвал его:

– Впрочем, пустых словес и без нас с вами хватает. Есть еще вопросы ко мне?

Столыпин словно ожидал этого – да что там, раздумывал всю дорогу:

– Есть, Вячеслав Константинович. Опять же не скрою…

– И не надо скрывать. Продолжайте.

– Почему вы вдруг выбрали в губернаторы именно меня?

Столь бесхитростный, прямой вопрос, кажется, понравился министру.

– Потому, Петр Аркадьевич, что вы за тринадцать лет предводительства разболтанным, западным дворянством навели там некоторый порядок. Думаю, и местные нравы познали. Есть еще вопросы?

Столыпин встал с кресла:

– Нет, ваше сиятельство.

– Мне больше нравится свое, не столь родовитое, как ваше, но все-таки уважаемое имя.

– Учту на будущее, Вячеслав Константинович. Не обессудьте.

– Тогда – с Богом!

Пожимая протянутую руку, Столыпин почувствовал уверенную силу этого человека, внешне не такого уж и богатырского сложения. Сам он был гораздо крепче в кости.

Вернувшись к брату, он первым делом вскричал:

– Вина!

«Шампанского?» – хотел уточнить Владимир – по примеру столичных газетчиков он уважал точность.

Но старший брат на свой взгляд уточнил:

– Водочки, борзописец!

– Ого! Чего так?..

– Меня выпороли, как мальчишку!

– Ну, тогда, братец, мы с тобой выпорем Алешку Лопухина. – Он прошел к телефону. – Да, господин полицейский полковник! Пше прашем на порку.

Камердинеру и повару одновременно:

– Подготовьте достохвальный ужин в честь господина губернатора. Если чего не хватит, пригласите повара из ресторана. Не скупердяйничайте, господа-слуги!

Они знали нрав своего хозяина, все понимали.

Брату, оставшись вдвоем, Владимир кивнул:

– Ну, рассказывай…

А чего рассказывать?

Самое занятное – и рассказывать-то нечего. Жизнь..