Столыпин

– Ехать нам все равно через Москву. Вы поживете там у своей матери, пока я в Саратове осмотрюсь. Насколько я помню, дом губернаторский для нашей семьи маловат, будем новый заводить, с электричеством, с шикарным ватерклозетом, – обнял Ольгу для крепости своих суждений.

– Да ну тебя, Петя! – сдалась она, конечно, куда денешься?..

Дочки восприняли известие более покладисто: Гродненская гимназия им не нравилась, особенно после того, как местные доброхоты стараниями отца стали вводить и «белорусскую мову». Пока факультативно, да кто знает… А у них не очень-то получалось, выговор, говорили, не тот, слишком уж московский.

Ну, не тот, так и прощай Гродно! Напоследок стали даже весело собираться. Куклы и всякие детские причиндалы направо-налево раздаривали гродненским подругам. Много ведь всякого барахлишка было понавезено еще из Колноберже. Так что смехом избавлялись от всего лишнего.

Отец скрывал, что ему-то было не до смеха. Места хоть и родовые, но совершенно забытые. Да и жилья приличного еще не предвиделось. Он написал саратовскому двоюродному брату, чтобы тот подыскал хороший особнячок.

Так что оставив семью в Москве у тещи, которая на счастье оказалась не в Петербурге или в Одессе, Столыпин поспешил в Саратов – вить очередное гнездовье.